Особенности материнской и отцовской родительской позиций в аспекте социально-ролевой адекватности семьи

Особенности материнской и отцовской родительской позиций в аспекте социально-ролевой адекватности семьи

Природой и обществом каждый мужчина подготавливается, чтобы стать мужем и отцом, а каждая женщина — женой и матерью. В самом общем плане отношения между мужчиной и женщиной определяются экономическим строем общества. Матриархат имел свою экономическую основу, патриархат свою. Однако и в том и в другом случае семья была авторитарной. Превосходство одного пола над другим пронизывало всю семейную жизнь.

Вместе с тем всегда существовали семьи, где осуществляется два уровня руководства — материнское и отцовское, и все семейные вопросы решаются супругами сообща в аспекте социально—ролевой адекватности.

Этот аспект функционирования семьи связан с понятием семейной роли как конкретизации социальных ролей мужа и жены, матери и отца, детей и родителей и т. д. Понятие семейной роли в отечественной науке опирается на представления о социальной роли. Социальная роль понимается как функция социальной системы, модель поведения, объективно заданная социальной позицией личности в системе объективных или межличностных отношений.

Роль — социальная функция личности, соответствующая принятым нормам, способ поведения людей в зависимости от их статуса или позиции в обществе, в системе межличностных отношений.

Процесс возникновения ролевой структуры семьи является одной из главных сторон ее становления как социальной и психологической общности, адаптации супругов друг к другу и выработки стиля семейной жизни. В условиях существования разных норм и образцов поведения этот процесс тесно связан с межличностными отношениями супругов, их установками. Можно сказать, что возможность включения членов пары в совместную деятельность предстает в виде такого сочетания личностных и поведенческих характеристик, которое обусловливает ролевое соответствие.

В зарубежной психологии рассмотрение семейных ролей связано с понятиями «половая роль», «полоролевая система», «полороле-вая дифференциация». Под половыми ролями большинство авторов понимает систему культурных норм, определяющих допустимые способы поведения и личностные качества на основе половой принадлежности.

Полоролевые системы — это культурные ожидания относительно социальных ролей, социальных деятельностей, подходящих для мужчин и женщин. Основной линией дифференциации ролей мужчин и женщин в западной культуре является линия «дом — работа». От мужчины традиционно требуется чтобы, в первую очередь, он стал профессионалом, занятым на постоянной, хорошо оплачиваемой работе. Семья должна рассматриваться им как нечто подчиненное, второстепенное по отношению к работе. На женщину возлагается ответственность за дом, семью, детей. Профессиональная деятельность допускается, но как нечто второстепенное по отношению к семье, в той мере, какой она не мешает основному назначению женщины. Такая дифференциация ролей часто называется полоролевой дифференциацией. Из разделения социальных ролей мужчин и женщин непосредственно следует и образец распределения семейных ролей.

В последнее время некоторые исследователи изучают факторы, которые влияют на выбор семьей того или иного способа ролевого взаимодействия (традиционность или эгалитарность ролевых установок). Традиционная семья — это семья, где за супругами в соответствии с их полом закреплены определенные роли. В эгалитарной семье все роли между мужчиной и женщиной распределяются преимущественно поровну (Л. Б. Шнейдер, 2000) [191, с. 136-141].

Рассматривая психологическое здоровье как комплексный показатель благополучия семьи, ее успешного функционирования, В. С. Торохтий (1996) включает в число показателей следующие: сходство семейных ценностей, функционально-ролевую согласованность, социально-ролевую адекватность, эмоциональную удовлетворенность, адаптивность в микросоциальных отношениях и устремленность в семейное долголетие.

При этом функционально-ролевая адекватность отражает уровень развития таких социально-психологических механизмов внутрисемейного взаимодействия, как взаимопонимание, взаимопомощь, взаимодоверие и взаимотерпение между членами семьи. Он предполагает высокую синхронность действий членов семьи.

Социально-ролевая адекватность обусловливается ролевой структурой семьи, которая в процессе ее жизнедеятельности складывается более жесткой по сравнению с большинством малых групп. Она отражает уровень реализации межличностных, внутрисемейных ожиданий. От каждого члена семьи ожидают исполнения определенной роли: муж — отец, мужчина, лидер, добытчик, опора в трудной ситуации и т. п.; жена — заботливая мать, хозяйка, хранительница очага и др.; сын, дочь — помощники родителей, опора в будущем, наследники и пр. Однако при усвоении социального опыта каждым членом семьи как личностью могут обнаруживаться противоречия между внутренней позицией личности по отношению к предписанной роли и нормативно одобряемым образцом поведения в ней.

Под воздействием различных факторов современной жизни возникают конфликты между ролью и личностью. В таком случае ослабевает способность семьи к интеграции и полноценному функционированию и, как следствие, ухудшается психологическое здоровье семьи (В. С. Торохтий, 1996) [165].

Соотношение отцовства и материнства является одним из аспектов более общей полоролевой дифференциации, имеющей не только социальные, но и биологические предпосылки. Традиционная модель половой дифференциации, подчеркивающая «инструментальность» мужского и «экспрессивность» женского поведения, покоится в первую очередь на разделении внесемей-ных и внутрисемейных, а также отцовских и материнских функций. Мнения исследователей об определенности отцовских и материнских функций сходятся, однако причины этих различий они рассматривают по-разному (И. С. Кон, 2000) [75].

Так, биосоциальный подход утверждает, что врожденные свойства формируют рамки, в которых происходит социальное научение, и влияют на легкость, с какой мужчины и женщины обучаются поведению, которое общество считает нормативным для их пола.

Если рассматривать отцовские и материнские функции с точки зрения биологического подхода, в свете общей логики полового диморфизма, то генетическая функция самца состоит в том, чтобы оплодотворить как можно больше самок, тогда как самка обеспечивает сохранение потомства и унаследованных качеств. У человека и его ближайших родственников такого биологического ограничения нет. Но поскольку вскармливание и уход за маленькими детьми повсеместно составляет обязанность женщины, многие психологи склонны подчеркивать биологические детерминанты материнства.

Однако понятие «материнский инстинкт» уже не трактуется однозначно и буквально. Так, И. С. Кон (2000) указывает на то, что материнство эволюционируете развитием человечества. Материнство женщины имеет меньше общего с материнским инстинктом, чем любовь — с половым. Многие народы различают физическое и условное, социальное родство применительно к матери.

Проследив историю материнских установок на протяжении четырех столетий (XVII — XX вв.), представители социо-культурно-го подхода пришли к убеждению, что материнский инстинкт — это миф. Они не обнаружили никакого всеобщего и необходимого поведения матери. Материнская любовь может существовать или не существовать, появляться или исчезать, быть сильной или слабой, избирательной или всеобщей, делом индивидуального усмотрения, социально случайным явлением или обязательной нормативной установкой культуры.

Во второй половине XX в. явственно обнаружились тенденции, враждебные «детоцентризму». Социально-политическая эмансипация женщин и все более широкое их вовлечение в общественно-производственную деятельность делает их семейные роли, включая материнство не столь всеобъемлющими и, возможно, менее значимыми для некоторых из них. Современная женщина уже не может и не хочет быть только «верной супругой и добродетельной матерью». Ее самоуважение имеет кроме материнства много других оснований: профессиональные достижения, социальную независимость, самостоятельно достигнутое, а не приобретенное благодаря замужеству общественное положение. Некоторые традиционно-материнские функции по уходу и воспитанию детей ныне берут на себя профессионалы. Это существенно изменяет характер материнского поведения. Однако повышение социально—педагогической эффективности семьи и семейного воспитания возможно только в рамках успешного сочетания материнства с активным участием женщин в трудовой и общественной деятельности.

Обозначение и фактическое содержание отцовских и материнских ролей тесно связаны как с общим половым символизмом, так и с половой стратификацией включая дифференциацию супружеских ролей — статусы матери и отца невозможно понять отдельно от статусов жены и мужа.

У человека различие отцовства и материнства и специфический стиль отцовства зависят от множества социокультурных условий и существенно варьируют от культуры к культуре. Соотношение и значимость этих факторов зависят от целого ряда условий: преобладающего вида хозяйственной деятельности, полового разделения труда, типа семьи и т. д. [ 74].

И. С. Кон отмечает, что при всех кросскультурных различиях, первичный уход за маленькими детьми, особенно младенцами, всюду осуществляет мать или какая-либо другая женщина (тетка, старшая сестра и т. п.). Физический контакт отцов с маленькими детьми в большинстве традиционных обществ незначителен, хотя в моногамных семьях и с возрастом ребенка он увеличивается. У многих народов существуют строгие правила избегания, ограничивающие контакты между отцом и детьми и делающие их взаимоотношения чрезвычайно сдержанными, суровыми, исключающими проявления нежности.

Исторические и социокультурные вариации влияют на реальную величину отцовского вклада в воспитание детей. Начиная со второй половины XX в. В общественном сознании распространяется стереотип о слабости и неадекватности современных отцов, отцовской некомпетентности. Его связывают прежде всего с ломкой традиционной системы половой стратификации.

В традиционной патриархальной семье отец выступает как:

а) кормилец;

б) персонификация власти и высший дисциплинатор;

в) пример для подражания, а нередко и непосредственный наставник во внесемейной, общественно-трудовой деятельности.

В современной городской семье эти традиционные ценности отцовства заметно ослабевают под давлением таких факторов, как женское равноправие, вовлечение женщин в профессиональную работу, тесный семейный быт, где для отца не предусмотрено пьедестала, и существует пространственная разобщенность труда и быта. Сила отцовского влияния в прошлом коренилась в том, что он был воплощением власти и инструментальной эффективности. В современных условиях положение изменилось. Как работает отец, дети не видят, а количество и значимость его внутрисемейных обязанностей значительно меньше, чем у матери.

По мере того как «невидимый родитель», как часто называют отца, становится видимым и более демократичным, он все чаще подвергается критике со стороны жены, а его авторитет, основанный на внесемейных факторах, заметно снижается. Заметно ослабление поляризации мужских и женских, отцовских и материнских ролей и образов, которое отражается на материнской и отцовской родительских позициях, и, как следствие, на воспитании детей [74].

Подводя итог современной картине родительства как отцовства, полученной с помощью корреляционного исследования, М. О. Ермихина (2004) резюмирует следующее. Деятельностная позиция отца в семье, которая проявляется в активном вмешательстве в мир ребенка, зависит от ценностной значимости семьи для мужчины, желания увидеть результаты воспитания своего ребенка. Активная отцовская позиция говорит о принятии им ответственности за воспитание ребенка и семью в целом. Часто проявление мужчиной ответственности выражается в стремлении чрезмерно опекать ребенка, навязывать свою волю, ограничивать свободу самовыражения.

Однако мужчины-отцы опасаются быть поглощенными семьей. В случаях высокой ценностной значимости семейной жизни и высокой оценки родительской компетентности возрастает и ценность сохранения собственной индивидуальности отцов. Причем высокая родительская компетентность мужчин-отцов связана с реализацией отношений доминирования, т. е. желанием быть компетентным родителем, для мужчины означает передачу своего жизненного опыта с позиции «сверху».

Успешность мужчины в основных сферах жизни, а также возрастание их субъективной значимости, и значимости терминальных ценностей влечет формирование родительской позиции «с верхавторитет».

Неадекватность отцовских позиций, как правило, связана с доминированием женщины в семье или с возвышением отца над ребенком за счет подавления его воли. Дисбаланс родительских позиций влечет снижение эмоционального фона родительских чувств, поскольку мужчина начинает ощущать выполнение родительской роли как самопожертвование. Проявляет тенденцию к гиперопеке, восприятию своего ребенка как зависимого и несамостоятельного.

Анализируя картину родительства, присущую женщинам-матерям, М. О. Ермихина отмечает следующее [59]. Для женщины ценность семьи имеет тесную связь с ценностью духовного удовлетворения. Для ощущения полноты жизни и благополучия женщине необходима семья и дети, также необходимо отметить определенную зависимость женщины от материнской роли. Мать осознает, что является для ребенка образцом для подражания, поэтому стремится соответствовать этой позиции в глазах ребенка, поддерживать свой материнский престиж. В то же время престиж женщины-матери в глазах окружающих, а также в собственном представлении значительно зависит от успехов ребенка.

Выраженность у матери сверхценности родительского авторитета ведет к установлению неблагоприятных тенденций в дет-ско-родительских отношениях. Это выражается в формировании доминантной материнской позиции, что связано с подавлением воли ребенка и эмоциональном отчуждении от ребенка. Эта материнская позиция, также, как и отцовская, выражается в излишней концентрации на ребенке, связана с чрезмерным вторжением в мир ребенка.

Со значительным увеличением для женщины ценности семьи начинает возрастать ценность сохранения собственной индивидуальности, возникает страх поглощения семьей. Приоритетная ориентация женщины на сферу семьи вызывает ее высокую родительскую ответственность, а преобладающая ориентированность во внесемейные сферы самореализации ведет к снижению родительской ответственности.

Помимо этого, смещение акцента на себя, сохранение собственной индивидуальности ведет к отстраненности от семьи и снижению удовлетворенности браком. При демонстрации мужчиной безучастности и соответственно низкой ответственности женщина стремится оградить себя от погружения в быт, семью и растворения в ней, начинает ориентироваться на сохранение собственной индивидуальности.

Сравнивая материнство и отцовство, М. О. Ермихина отмечает наличие как схожих черт, так и различий взаимодействия родительских позиций отцов и матерей. У обоих родителей начинает срабатывать своеобразный защитный механизм при возникновении опасения чрезмерного погружения в семью, потери индивидуальности. Это проявляется в том, что при возрастании ценности семейной сферы в системе жизненных сфер личности, одновременно увеличивается ценность сохранения собственной индивидуальности.

Различается проявления отцовской и материнской позиций доминирования. Женская позиция доминирования выражается в излишней концентрации на ребенке, его жизни, что создает «прозрачность» границ внутреннего мира ребенка, порождая ощущение неуверенности в себе, зависимости. Мужская же позиция доминирования выражается в подавлении воли ребенка.

О принятии родительской ответственности для женщин-матери говорит ее ориентация именно на сферу семьи в системе ценностных сфер, а для мужчины-отца — это выбор активной позиции в семье и в вопросах воспитания детей. Для матерей определенную связь с родительской компетентностью имеет креативность: она определяет ее формирование. Для мужчины родительская компетентность связана прежде всего с возможностью передачи своего жизненного опыта ребенку с позиции компетентного лица, с позиции «сверху».

На взаимообусловленность родительских позиций указывает также Е. Л. Птичкина (2001), изучавшая внутрисемейные детерминанты девиантного поведения подростков. В семьях девиант-ных подростков отношение матери к ребенку зависит от отношения отца и наоборот. Первичным в деструкции семьи является взаимное неприятие мужа и жены и несогласованность родительских установок. Наибольшей значимостью обладает отец, но он не принимает своей роли и занимает отстраненное положение.

Мать в семье занимает позицию жертвы, принимает себя в этой роли. Она испытывает эмоциональный комфорт, если она видит жесткую отстраненность отца. Выступая в роли жертвы, она бессознательно использует подростка, с одной стороны, чтобы утвердиться в своей роли, с другой — чтобы избежать эмоциональной изоляции в семье. Отец, не ограничивая автономию подростка, лишает его принятия и любви. Мать, излишне опекающая подростка, лишает его самостоятельности [215].

Исследование восприятия воспитательной практики и межличностных отношений родителей в семьях подростков, больных неврозами, социально адаптированных и делинквентных, проведенное Е.

Е. Ромицыной (1998), показало негативные последствия социально-ролевой неадекватности семьи, в частности, родительских позиций.

В семьях подростков, больных неврозами, личность и воспитательные стили матерей и отцов противоречивы как с точки зрения самих родителей, так и детей. Подростки, больные неврозами, воспринимают и описывают отношение к ним отцов и матерей противоположно тому, как это делают сами родители. Родители, уделяющие девочкам, больным неврозами, слишком много внимания и сил, лишают их самостоятельности. Более отстраненная позиция родителей по отношению к мальчикам, приводит к увеличению ответственности, которую подростки не в состоянии принять. Для семей подростков, больных неврозами, характерно особое соотношение психологических профилей матери и отца: достаточно рельефный профиль отца (высокая директивность и враждебность на фоне низкой автономности подростков) и мало-дифференцированный образ матери.

Для подростков с делинквентным поведением характерно разнородное воспитательное воздействие со стороны родителей. Данным контингентом подростков отмечаются значимые различия оценки воспитательного взаимодействия матери и отца по такому фактору, как «враждебность», а также меньшую степень выраженности «позитивного интереса» со стороны отца по сравнению с матерью.

У социально адаптированных подростков наблюдается единая воспитательная практика как со стороны отца, так и со стороны матери, так как не выявляется никаких значимых различий ни по одному из определяемых факторов. Обращает на себя внимание тот факт, что для дезадаптированных подростков вообще характерно более эмоциональное отношение к своим родителям, так как все факторы указываются ими в большей степени, чем социально адаптированными подростками [140; с. 10—17].

В целом описываемые авторами содержательные характеристики материнской и отцовской родительских позиций идентичны, поэтому большинство исследователей их не дифференцируют (Т. В. Архиреева, Т. В. Брагина, А. В. Петровский, А. С. Спиваков-ская, А. А. Чекалина и др.) [цитпобО].

При этом материнская и отцовская позиции в конкретной семье могут быть симметричными и диаметрально противоположными, что определяется не только социально-ролевыми предписаниями, но и личностными особенностями и жизненными позициями отца и матери. Они могут дополнять и усиливать, ослаблять друг друга либо представлять собой некий оптимальный баланс взаимодействия. В данном аспекте важно не содержательное различие между родительскими позициями, а их соотнесенность и адекватность. Тем не менее ряд исследователей видят некоторое различие между отцовской и материнской позициями, которое заключается в их конкретных поведенческих проявлениях. Их точки зрения приведены в табл. 41 [60].

Таблица 41 Сравнительная характеристика сущности родительских позиций Автор Отцовские родительские позиции Материнские родительские позиции А. С. Спиваковская (типы отцовской и материнской позиций не дифференцирует) действенная любовь к ребенку действенная жалость к ребенку чрезмерная опека чрезмерная требовательность неприятие и отвержение презрение и преследование ребенка снисходительное отстранение отказ, игнорирование ребенка А. В. Петровский (типы отцовской и материнской позиций не дифференцирует) сотрудничество диктат опека невмешательство Т. В. Брагина (типы отцовской и материнской позиций не дифференцирует) отвергающая - принимающая уклоняющаяся от взаимодействия, взаимопонимание чрезмерно требовательная -признание прав ребенка чрезмерно оберегающая -предоставление ребенку разумной свободы 303 А. А. Чекалина (типы отцовской и материнской позиций не дифференцирует) симбиотическая отвергающая непоследовательная сотрудничество И. С. Кон (на основе социокультурного анализа) инструментальная экспрессивная Е. Е. Ромицына (на материале семей подростков-невротиков и делинквентов) директивная независимая и твердая отстраненная равнодушная соглашательская непоследовательно-доверчивая непримиримо-деспотичная критическая сверхопекающая покровительствующая непоследовательно-уступчивая М. О. Ермихина (на материале молодых семей, имеющих детей дошкольного и младшего школьного возраста) доминантная - подавление воли ребенка самоустранение - отчужденность от ребенка сверхавторитет родителя - общение с позиций «компетентного лица» доминантная - вмешательство во внутренний мир ребенка самопожертование-гиперопека ребенка сверхавторитет родителя - дистанцирование от ребенка В данном случае речь идет о различных проявлениях, связанных с полоролевой адекватностью родителей, которую можно принять в качестве основного критерия определения отцовской и материнской родительской позиций.

Маскулинность и фемининнность — нормативные представления о соматических, психических и поведенческих свойствах, характерных для мужчин и для женщин, элемент полового символизма, связанного с дифференциацией половых ролей. Самая простая модель половых ролей, как и различий, построена по альтернативному принципу «или-или». В ней мужская роль ассоциируется с силой, энергичностью, рассудочностью и т. п., а женская — со слабостью, пассивностью, нежностью, миролюбивостью, эмоциональностью и др. Существенной чертой этой модели, отмечает И. С. Кон, является ее принципиальная асимметрия.

Обычное сознание склонно абсолютизировать различия полов, связывая фемининность с пассивно-репродуктивным, природным началом, а маскулинность - с активным, творчески преобразующим. Идея континуума маскулинно-феминных качеств оказалась более продуктивной, чем жесткая нормативность, поскольку она связана с влиянием психологических и социокультурных особенностей на поведение мужчин и женщин [76 ].

Согласно исследованиям Томпсона и Плека (Thompson, Р1-еск, 1986), структура мужской ролевой роли состоит из следующих компонентов, также влияющих на формирование представлений об идеальном родителе [цит. по 60].

1. Норма успешности или норма статуса (TheSuccessorStatusNorm) -стереотип, утверждающий, что социальная ценность мужчины определяется величиной его заработка.

2. Норма эмоциональной твердости (TheEmotionalToughnessNorm) -стереотип мужественности, согласно которому мужчина должен испытывать мало чувств и быть в состоянии разрешать свои эмоциональные проблемы без помощи окружающих.

3. Норма антиженственности (TheAntifeminity) - стереотип, согласно которому мужчинам следует избегать женских качеств.

В целом представления об идеальном отце: успешный в глазах ребенка, обеспечивающий материально на высоком уровне, имеющий авторитет и уважение ребенка, властный, строгий, независимый, малоэмоциональный.

Культ мужчины был всегда культом силы и суровости, а «невостребованные», подавленные чувства сплошь и рядом атрофируются.

Отцы, опрашиваемые Д. Блэнкенхорном, пытаясь дать определение модели отцовства, так или иначе склонялись к идее служения, которое для нкх приравнивалось к мужественности. На основе анализа н дучных данных и выделенных нами ранее критериев можно дать дифференцированное определение родительским позициям. Итак, отцовская родительская позиция - это интегральное взаимодействие мужской полоролевой, личностной и воспитательной позиции отца; это система его отношений как родителя, которая традиционно проявляется в преобладании предметно-инструментальной функции отца в воспитании детей.

Материнская родительская позиция - это интегральное взаимодействие женской полоролевой, личностной и воспитательной позиции матери; это система ее отношений как родителя, которая традиционно проявляется в преобладании экспрессивно-эмоциональной функции матери в воспитании детей.

Итак, отцовская и материнская родительские позиции - один из аспектов общей проблемы полоролевой дифференциации, имеющей биологические, социокультурные и психологические предпосылки. Полоролевая адекватность является существенным критерием для определения отцовской и материнской родительских позиций. Их содержание сходно, а проявления различны. В современном обществе с размыванием мужских и женских ролей в семье, происходит перверсия родительских позиций, что негативно отражается на воспитательной практике семьи.

Источник: http://bookucheba.com/psihologiya-semeynaya/osobennosti-materinskoy-ottsovskoy-roditelskoy-19185.html