Куда подевались ответственные мужчины?

Ответственность отца — это выбор и подвиг, это активное отношение к жизни, а не результат социального или физиологического изменения. Это продолжение любви к своему отцу. Когда молодой мужчина становится отцом, его душа приносит дар благодарности тому, кто родил его. Так исполняется закон рода. Но как часто он НЕ исполняется!

С некоторых пор я стал практиковать один обряд, о котором слышал давно, но долго не решался его совершать. Как известно, после Крещения священник вносит мальчика в алтарь. Там священник поклоняется с мальчиком на руках Престолу Бога, читая молитву. После этого священник выносит мальчика на амвон и передает ребенка родной матери. Отцы в этом не участвуют. Теперь я приглашаю отца ребенка, его отца и деда (если они есть), и они становятся справа от Горнего места. После поклонения Престолу и молитвы, я передаю младенца отцу, а он своему отцу. После этого обряд совершается как обычно. В этом преемстве на руки своего ребенка и внука в святом месте исполняется физически и символически полнота и единство мужской ветви рода. Надеюсь, отцы и деды воспринимают это как священный акт передачи ответственности и родства, благословляемых Церковью.

Об ответственности приходится говорить достаточно часто, скорее даже о проблеме ее отсутствия в сознании современного мужчины. Вроде бы он часто стремится к тому, чтобы быть ответственным, но зачастую такие попытки выходят какими-то искусственными. Утвердиться в своем мужском начале часто не получается. Почему?

Господь дал нам очень много силы, которую мы можем назвать властью. Но формирование этого навыка власти и ответственности по отношению к миру и прежде всего к своим близким — это задача развития личности. Я думаю, что все основные события, которые влияют на формирование этого качества, лежат в семейных отношениях.

Власть мужчины натыкается на препятствия, прежде всего, со стороны жены. Многие процессы, происходящие с младенцем, по своей природе лежат в материнской сфере. Вынашивание, рождение, вскармливание, уход в первые годы жизни — все это связано с женщиной. И для женщины вполне естественно (но не духовно) рассматривать свою ответственность за жизнь и здоровье ребенка как свое право. Для женщины естественно (но не духовно) ощущать ребенка как часть своего тела, как часть своего организма, как продолжение тех процессов, которые происходят в ее теле, и, конечно же, как продолжение тех психологических ощущений, которые женщина переживает и до родов, и после родов, и в годы раннего развития ребенка. Поэтому для женщины вполне естественно рассматривать ребенка как объект, который ей принадлежит.

Матери очень трудно нарушить физиологическое ощущение этой близости, телесности ребенка и относиться к нему с уважением как к свободной и независимой от нее личности. Это требует духовного движения, это духовный шаг. Но если мать в этом смысле духовно не развивается, она начинает претендовать на единоличную ответственность за развитие ребенка, начинает ограждать дитя от того влияния, которое может привнести в его жизнь отец. Когда мать видит, как отец берет младенца на руки, у нее замирает сердце. В движениях мужчины есть смелость, уверенность, он подбрасывает малыша в воздух, кувыркается с ним... Женщине страшно на это смотреть, ей кажется, что отец слишком неосторожен, что он может навредить. И естественный ее порыв — не допустить, встать между отцом и ребенком.

Без духовного смысла отношения в триумвирате «мужчина, женщина, ребенок» нарушаются. Получается, что ответственность отца за ребенка ограничена естественным правом женщины. Не духовным правом, а природным, почти физиологическим. Но поскольку женщина не догадывается о том, что это право у нее чисто природное, что в нем нет ничего духовного, она продолжает на нем настаивать. К тому же главенство в отношениях с ребенком приносит матери чувство удовлетворения — она ощущает себя состоявшейся, обретает свое место в жизни. А потребность в самоценности и сопричастности — одна из ведущих для человека. И вот женщина начинает наступать на права отца, ограничивать их, не догадываясь о том, что таким образом она разрушает семейные связи — между собой и супругом, между отцом и ребенком.

В этих условиях у мужчины есть выбор — либо стать агрессивным и попытаться отвоевать у женщины занятые ею позиции и захватить главенство в отношениях с ребенком, либо попытаться выстроить свои отношения с ребенком напрямую, вопреки воле жены и матери, либо самоустраниться. Многие выбирают последний, третий вариант — прежде всего потому, что не хотят портить супружеские отношения.

Если же отец все-таки начинает агрессивно отвоевывать свои права у матери, он сталкивается с огромным сопротивлением расширенной семьи: за женщину вступаются ее родители, тетушки, бабушки, старшие дети, братья и сестры. Заступается и феминизированное, детоцентристское современное общество. Противостоять всему этому непросто. И для тех мужчин, которые сами выросли с подавляющей, контролирующей, отвергающей своего мужа матерью, выбор самоустранения оказывается самым естественным и самым сохранным. Они отступают и отказываются от своей ответственности за ребенка.

В других социальных условиях все происходит иначе. В Азии, на Кавказе, в Африке, в Латинской Америке, то есть в странах традиционного общества, права матери и отца четко зафиксированы. Там отец не участвует в воспитании младенца, его права на этом этапе ограничиваются наречением имени, выбором религии, традиции воспитания и т.д. Отцовское воспитание начинается, когда ребенок (прежде всего мальчик) становится старше. 

В нашем обществе нет перехода ребенка под ответственность отца, нет инициации. Дети на протяжении всего периода взросления часто остаются в зоне контроля матери. Право отцовской ответственности нарушается, так что говорить об отцовской власти не приходится.

Вспоминается песня Бориса Гребенщикова «Держаться корней». Там есть замечательные слова: «Все помнят отцов, но зовут матерей». И это действительно так! Вообще культура создала огромное количество произведений, памятников, кинофильмов, которые отражают именно эту ситуацию в обществе.

Процесс феминизации, процесс развития женского естественного права как бы положил преграду развитию отцовства. И это не просто внутрисемейная, но и социальная драма.

Мне кажется, что любую мать страшит тот момент, когда дети переходят под влияние отца. Ей тяжело сознавать, что ее родное чадо, ею вы-ношенное, рожденное, вскормленное, сберегаемое, теперь переходит в зону риска и опасности. Самый яркий пример, который мне встречался в классической литературе — эпизод из «Тараса Бульбы». Тарас собирается утром увести сыновей в Сечь. Мать в ужасе. Она всю ночь льет слезы над Андреем, сидит рядом, пока он спит, ловя каждую минуту, оставшуюся ей, чтобы насладиться материнством. Это типичный конфликт материнской и отцовской зон влияния. Но мать в повести Гоголя не может перечить Тарасу. В те времена власть отца была непоколебима, и, если отец решил, что хватит детям нежиться рядом с матерью, пора заняться мужскими делами, значит, так тому и быть.

Выход из-под материнской опеки — вечная тема. Самый высокий пример такого «выхода» показал нам Христос, покинувший Божию Матерь и последовавший на страдания тем путем, который указал Ему Отец (Богоотец). Материнский подвиг Богородицы в том, что она отпускает Сына, не перечит Ему. Это очень трагический момент, в нем перед нами предстает образ подлинной матери — той, которая дает Сыну свободу.

В современных семьях часто бывает иначе. Область воспитания в нашем обществе давно перешла в руки женщины, поставив отца вне семьи. Чем больше отец начинает входить в жизнь ребенка, проявляя свою власть, ответственность, заботу, любовь, тем сильнее он противоречит супруге. Опасаясь за свое чадо, мать пытается оторвать его от отца. Делать это женщина может двумя способами: либо подавлять авторитет отца, либо удерживать ребенка в инфантильном состоянии «у своей юбки». Есть, правда, и третий, особенно патологический способ — инвалидизировать ребенка, убедить его и всех вокруг, что он болен, затаскать по врачам, и проч. Примеров тому в психологической практике достаточно.

Отец выводит дитя в мир. Но он же и охраняет мир и охраняет порядок в мире, чтобы его детям в этом мире можно было развиваться. Отец — гарант безопасности мира вокруг семьи и детей. Микрокосмос окружающий семью — это зона ответственности отца. Это дом и двор, подъезд и лестница, улица и школа. Всюду в этом микромире присутствие отца, в той или иной степени, гарантирует ребенку относительную безопасность для его развития. Если на улице, где гуляют дети, им что-либо угрожает — машины, взрослые, сквернословие, грязь, преступность — отец вмешивается, чтобы навести порядок.

Это идеальная картинка. Часто ли вы такую встречали? Увы! И одна из причин того, что ответственные отцы стали редкостью — разрушение роли отца. Насколько утрирована в семье роль матери, настолько же разрушена и роль отца. Это звенья одной цепи.

Андрей Лоргус