Почему одни становятся взрослыми, а другие остаются детьми?

Почему одни становятся взрослыми, а другие остаются детьми?

Примеры затянувшихся отношений матери со своим взрослым ребенком (дочерью или сыном) — чрезвычайно многочисленны, встречаются как в жизни, так и психологической практике. В них проглядывает общая закономерность: сильная, активная, энергичная мать — и слабые, пассивные, беспомощные дети, живущие с мамой и зависимые от нее в течение всей своей жизни.

Забота матери, ее тепло, поддержка, готовность к самопожертвованию и всепрощению воспеваются в культуре и религии многих народов. Где же та грань, за которой животворная материнская любовь превращается во что-то болезненное, противоестественное, жестко-эгоистичное, когда мать насыщает своего ребенка энергией и жизненными силами, сколько отнимает их у него, делая его нежизнеспособным и ослабленным?

Почему с одной матерью ребенок расцветает и набирается сил, а с другой — чахнет и угасает? Почему у одних матерей — благополучные дети, имеющие свои семьи и самостоятельную жизнь, а у других — всю жизнь живущие рядом с нею в несвободе и зависимости? И почему одни становятся взрослыми, а другие остаются детьми? И какая бывает взрослость — реальная или только ролевая, внешне играемая, «надеваемая» при уходе на работу и «сбрасываемая» при возвращении домой, к маме? И, наконец, если ребенок — слабый и испытывает страх перед взрослой жизнью, чья это проблема: стареющей матери или самого выросшего ребенка?

Попробую приоткрыть завесу этой необычайно глубокой проблемы довольно часто встречающейся в моей психологической практике.

Ещё за долго до рождения сына или дочери  в  сознании матери возникает и формируется образ ее будущего ребенка, постепенно складывающийся из обрывков ее детских воспоминаний и взрослых впечатлений, ее предпочтений, желаний и стремлений.

 Ребенок еще не родился, а его психологический проект уже существует в ожиданиях матери, она уже предполагает, что он обладает определенными чертами личности, характера и способностями. А после рождения осознанно или неосознанно мать начинает воспитывать своего ребенка в соответствии со своим первоначальным проектом.

Прямая форма передачи ожиданий — это слова, в которых выражены оценки матери своего ребенка и ее отношение к тому, что он делает или сделал. Косвенная форма — это взгляды матери, интонации ее голоса, междометия, прикосновения, ее действия и поступки. Часто в процессе прямой передачи своих ожиданий мать поступает осознанно, а в случае непрямой формы проектирования — неосознанно.

Ожидания матери могут быть позитивным или негативным, создающими эмоциональный фон, в котором живет и развивается ребенок на протяжении многих лет своего детства и юности. Позитивные выражаются так: «Ты — хороший», «Я тебя люблю», «У тебя все получится». Негативный: «Ты — хуже, чем мне бы хотелось», «Если ты будешь лучше, я буду тебя любить», «Если ты будешь таким, как я хочу, тебе будет хорошо».

В первом случае, ребенок получает от матери, как духовное наследство, возможность хорошо относиться к самому себе, изначально и, без всякого сомнения, положительно принимая самого себя: «Я уважаю себя, потому что я — Человек». Во втором случае он мечется и мучительно сомневается в собственной самоценности, как бы отвергая свое человеческое существо: «Я хуже всех», «Мне не за что себя уважать».

Мать может создавать для своего ребенка зоны свободы или ограничений и запретов. Свобода: «Делай, что хочешь или считаешь нужным» — это трансляция матерью своего доверия ребенку. А, как известно, доверять можно хорошему, умному и сильному человеку. Именно этот посыл «считывает» ребенок через свое бессознательное начало в общении с мамой.

Предполагая свободу своего ребенка, мать программирует необходимость его опоры на себя, на собственную самостоятельность. Именно в этом моменте у ребенка возникает и развивается способность быть «самим собой»

Ограничения, запреты и бесчисленные «Нельзя» — это глубинное недоверие матери к своему ребенку, непризнание за ним права на психологическое равенство с нею. Ограничения и запреты тормозят или полностью блокируют успешное развитие системы саморегуляции у ребенка, поскольку заставляют его постоянно и напряженно держать взаимосвязь с мамой «Что можно и что нельзя?».

Это позволяет матери его контролировать и управлять им, потому что именно она выступает для ребенка главной запрещающей или разрешающей инстанцией: ребенок опирается на нее и верит ей, не опирается на себя и не верит себе. В матери он испытывает необходимость сейчас и будет нуждаться длительное время потом, ребенок может привыкнуть к контролю матери и будет испытывать потребность в нем всю свою последующую жизнь.

 Мать оценивает самого ребенка как заранее не способного к самозащите: «Ты такой бледный, не заболел ли?», «Ты у меня слабенький, отдохни, я сама сделаю». Обратите внимание: «Бледный — заболел», «Слабенький — отдохни». Это — программирование матерью пассивности своего ребенка, его неумения защититься. Такое программирование производится матерью часто неосознанно, она действительно хочет защитить своего ребенка, закрыть его собой, уберечь от всего, и от болезни тоже. К сожалению, такая мама не принимает во внимание, что защитить своего ребенка «всегда и от всего» просто невозможно: защититься от неблагоприятных воздействий внешней среды ребенок может только сам, через собственную активность и через собственные действия. Поэтому разумная материнская формула должна звучать примерно так: «Я научу тебя защищаться, чтобы ты мог защитить себя сам, без меня».

Почему же, несмотря на свое желание сделать своего ребенка хорошим и умным, мать все же осуществляет негативное проектирование? Причин здесь несколько, остановимся сначала на тех из них, которые обуславливают сознательный выбор матерью негативных воздействий на своего ребенка.

Первая: к ней так же относились ее родители, в частности, ее мать и, не имея другого опыта, она считает, что с ребенком «Нужно быть строгой», «Держать его под контролем» и «Его нужно ругать, а не хвалить».

Вторая: если ребенок — сын, внешне и внутренне похожий на своего отца, с которым мать развелась, негативное проектирование может быть сознательным и довольно интенсивным. Женщина пережила жизненную драму, обижена, а сын напоминает отцовские черты. Она сознательно хочет, чтобы «Он не стал таким, каким был его отец», и прикладывает силы к тому, чтобы этого не произошло.

Третья: мать быстрая и подвижная, а ребенок у нее — медлительный и заторможенный. При взаимодействии с ним она часто испытывает раздражение: «Ну, давай же быстрее!», «Всегда ты копаешься, из-за тебя я ничего не успеваю!».

Негативное проектирование чаще всего связано с общей неудовлетворенностью женщины от жизни, что «сбрасывается» на ребенка:«Мне плохо, все вокруг плохо и ты — плохой, неудачный».

Довольно часто мать кричит и ругает своего ребенка по причине хронической усталости, нервного истощения или отсутствия времени объяснить свои требования: «Я сказала — и все!», «Делай, как я сказала и не рассуждай!», «Убери свои игрушки, всегда разбрасываешь, ничего сам не можешь сделать!»

Если муж подавляет свою жену, в свою очередь, она неосознанно может подавлять своего ребенка, проявляя с ним свое тяжелое внутреннее состояние и, перенося на общение с ребенком тот стиль отношений, который реализует с нею муж.

В условиях сверх-критики и сверх-контроля матери потенциально слабый ребенок действительно становится «стертым», пассивным и покорным, как бы отдавая матери свою жизнь и самого себя. Сильный ребенок будет бороться за возможность самостоятельно строить себя и свою жизнь, преодолевая установки матери, и, повзрослев, уходит от нее.

Слабый ребенок тоже может уйти от матери, утверждая свою взрослость и желание «жить своей жизнью». Но часто такой уход связан не столько с внутренним развитием, сколько с нахождением им сильного партнера и принятием этого лидерства взамен лидерства матери.

Противоречия в психологическом проектировании матери. Негативное проектирование матери — это испытание для ребенка, которое он все же может пережить конструктивно, усилив свою индивидуальность или проявив себя в творчестве. Более серьезные трудности возникают для ребенка тогда, когда мать ведет себя с ним противоречивым, неоднозначным образом. Часто это выражается в том, что в высказываниях, обращенных к ребенку, она выражает положительное отношение к нему, а в своих действиях и поступках — отрицательное.

Так, мать сколь угодно долго и красноречиво может говорить ребенку о своей материнской любви и о том, какой он хороший, но глаза ее будут при этом холодные и отстраненные, а голос — чужой и без теплых, любовных интонаций. Она может внушать ему мысль о том, что «Она — мать и хочет ему только добра», но реально в своих поступках будет руководствоваться только собственными целями, пренебрегая целями ребенка. Противоречивое и неоднозначное отношение матери к ребенку значительно тормозит его личностное развитие. Так, могут быть определенные нарушения в возникновении и развитии его внутреннего «Образа-Я», а также в формировании отношения к самому себе.

Как ведет себя взрослый человек, мужчина или женщина, выросшие в условиях противоречивого материнского воздействия? Опишу возможные «варианты» поведения таких детей.

Не сумев построить собственный «Образ-Я», сын или дочь, как известно, могут остаться с мамой и прожить с нею всю жизнь. При этом осознанно или неосознанно мать будет привязывать их к себе, испытывая страх одиночества и старости, особенно если это — женщина, вырастившая ребенка без мужа. Такие дети могут совершать попытки построить собственную жизнь и собственную семью, но эти попытки часто оказываются безуспешными, и они возвращаются «под крылышко» мамы.

Привязывая к себе сына или дочь, мать сверх-критично относится к их любовным увлечениям, всегда находя те или иные недостатки у их избранников. Оказывая влияние на своего ребенка, мать постепенно «отрывает» его от любимого человека, создавая у него иллюзию того, что «он (или она) может найти лучше».

В результате одинокий сын остается с мамой, составляя с нею своеобразную «семейную пару». Без физического инцеста такая «семья» представляет собой случай инцеста психологического. Можно сказать, что такая мать, не найдя себе мужа среди взрослых мужчин, выращивает себе мужа из своего сына.

Сверх-зависимость от матери может проявлять также и дочь, вернувшаяся с ребенком после неудачного замужества к матери или вообще не вышедшая замуж. В этих случаях мать получает возможность организовать своеобразную «семью», в которой вместо одного ребенка (дочери), у нее появляется уже двое детей (дочь и внук или внучка). Она начинает опекать и контролировать не только дочь, но и внука или внучку.

При возвращении дочери в родительский дом после развода мать начинает «жизнь заново». Она вновь чувствует себя молодой и необходимой, активной и заботливой. Но, к сожалению, этот «всплеск» жизненного тонуса матери «подпитывается» жизненной энергией дочери, мать как бы отбирает у нее жизнь, вновь становясь семейным лидером. И не всегда понятно, почему дочь не смогла ужиться с мужем и была вынуждена развестись: потому, что она изначально была зависимой от матери, инфантильной и не готовой к самостоятельной семейной жизни или доминантность и авторитарность конфликтующей с зятем матери не позволили дочери иметь благополучную семью?

Как у внука, так и у внучки, выросших в таких условиях, личная жизнь может также не заладиться. Сказывается отсутствие реального опыта полноценных женско-мужских, любовных и семейных отношений, в которых мальчик получает возможность «считывать» формы сугубо мужского поведения, а девочка — женского. Становясь одинокими людьми, такие «выросшие дети» испытывают повышенную тревожность перед миром, остро чувствуя собственную незащищенность и уязвимость. Их мучают страхи, они мнительны и подозрительны, ожидая от окружающих людей каких-либо неблаговидных поступков по отношению к себе. Часто такие негативные ожидания преувеличенны и не связаны с реальным отношением к ним людей. Страхи и переживания опасности делают их замкнутыми, как бы «ушедшими в себя». Они стремятся найти защиту у мамы, которая, как им кажется, надежно, как , закрывает их от агрессивного и непредсказуемого внешнего мира.

Такая неадекватность, сверх-тревожность и аутичность может сформировать у выросших сына или дочери определенную акцентуацию характера вплоть до пограничного состояния и даже психического заболевания.

Если же выросший у такой матери ребенок, юноша или девушка, все же построили свои семьи, в них наблюдаются определенные, типичные для таких детей, психологические трудности. Так, сын часто сохраняет зависимость от матери, физически являясь взрослым человеком, а психологически — незрелым и инфантильным ребенком. Если он женился на девушке мягкой, эмоциональной и слабой по характеру, старшая женщина (свекровь) сохранит и даже усилит свое влияние на сына. Он будет ориентироваться на ее мнение, спрашивать ее совета, отдавать ей деньги и т.п.

Но чаще всего такой сын выбирает в жены женщину сильную и транслирующую в любовных отношениях материнскую позицию с тем, чтобы неосознанно завершить свои отношения с матерью. В своей семье он проявляет себя противоречиво и двойственно: с одной стороны, такие мужчины высказывают требование, чтобы принимали их мужское лидерство, с другой стороны, реально они выступают зависимыми от своей жены. Женщина в результате вынуждена «подыгрывать» своему мужу: делать внешний вид, что в семье главный — он, но реально принимать решения, зарабатывать деньги, заниматься семейными делами, воспитывать детей, т.е. быть семейным лидером.

Неосознанно все же испытывая давление со стороны матери, такой сын может «сбрасывать» свое раздражение на жену, стремясь именно с нею «достроить» себя и стать взрослым и зрелым. Такое стремление часто выражается в неоправданной агрессии по отношению к жене, направленности на личное самоутверждение и даже некотором мужском самодурстве. Агрессивность такого зависимого мужа часто усиливается еще и тем обстоятельством, что подсознательно он испытывает чувство вины перед матерью за то, что ему пришлось уйти от нее к другой женщине — жене.

Может быть и другой «вариант» решения проблемы — сознательном принятии мужем лидерства своей жены. Часто такие мужчины зовут жену — мамой, при этом не обязательно она должна быть старше своего мужа. Но семьи, в которых женщина — физически и психологически старше своего мужа и в которых она лидирует, а он — беспрекословно ей подчиняется, строятся по типу детско-родительских отношений, в которых муж выступает как бы «сыном» своей жены.

Такие семьи стабильны и устойчивы, если жена — активная, энергичная женщина, сформированная по типу «старшей сестры». Он стремится получить заботу, она — заботиться. Но семьи распадаются, если рядом с незрелым мужем-ребенком оказывается такая же незрелая жена-ребенок.

Кроме инфантильности молодого мужчины и его зависимости от матери, довольно часто встречаются также инфантильные, незрелые и зависимые дочери. Инфантильность жены проявляется в том, что она сохраняет свою зависимость от матери, которая начинает лидировать в семье молодых супругов: принимать решения, распределять деньги, воспитывать внуков как своих детей.

Если молодой муж стремится к независимости, он будет бороться за свою семью, конфликтовать с тещей и стремиться «оторвать» жену от матери. В случае удачи семья сохраниться, в случае неудачи — муж уходит, а дочь с детьми остается с мамой.

Рассматривая грустные личные истории одиноких людей, часто хочется спросить: кто же виноват — мать, сын или дочь?

Налицо — вина матери, поскольку она не смогла построить собственную личную жизнь и вынуждена жить, как бы «паразитируя» на жизни своего ребенка, сына или дочери.

 Первая ошибка заключается в том, что она не умеет преодолеть усвоенный ею стиль отношений, не понимая и не чувствуя, что неполная «семья», в которой она выросла, скорее, не правило, а печальное исключение.

Вторая ошибка матери состоит в том, что она не смогла «отпустить на свободу» своего ребенка, сына или дочь, в тот возрастной период, когда им это было необходимо. Это прежде всего подростковый возраст, когда ребенок проходит путь личностного взросления, а также период юности, когда у сына или дочери появляются собственные любовные привязанности.

Нельзя говорить односторонне, обвиняя во всем только мать, которая в своем материнстве ищет путь спасения от одиночества. Конечно, тот поиск матери несет в себе черты инертности, неспособности к жизненному творчеству и материнского эгоизма, но отношения двоих всегда выступают двусторонними отношениями, в содержание которых вносят свой «вклад» два участника: и мать, и ребенок. Вполне оправданно здесь можно говорить о вине ребенка — сына или дочери. В чем же она заключается?

Сына или дочь, можно обвинять в том, что они не борются за себя, за свое взросление и за свою самостоятельную жизнь. В определенном смысле они пользуются матерью, ее жизненной силой и опытом, испытывая страх перед взрослением. Ведь стать взрослым — это взять на себя обязательства, усвоить социальные нормы и запреты, принять долг любви, материнства или отцовства.

Вину сына или дочери, не ставших по-настоящему взрослыми, можно кратко сформулировать так: отказ от жизненного труда и осуществление выбора в сторону более легкого жизненного пути, свободного от обязательств, долга и самопожертвования, построения своей жизни по принципу «Я хочу и дай».

Несмотря на то, что внешне такие взрослые дети живут проще и легче, не обремененные заботами и расходами, они «платят» за это невероятно дорого — своим отказом от собственного будущего. Действительно, рано или поздно мать завершит свой жизненный путь и покинет своего выросшего сына (или выросшую дочь), а последних ждет пустой дом и одинокая старость. Увы, печальная судьба!

                Следует принять во внимание, что ситуации  симбиоза матери и физически выросшего, но психологически незрелого ребенка (сына или дочери) очень трудно поддаются психологической коррекции. Многие психологи считают, что эти случаи вообще не могут быть изменены, т.к. на консультацию обычно приходят те выросшие дети, которые заводят семьи. Сыновья и дочери, остающиеся жить с матерью на протяжении всей жизни, к психологу обычно не обращаются. Но и вступающие в брак выросшие дети идут на консультацию очень поздно, когда возникающие трудности становится невыносимыми, особенно если молодая семья начинает жить в одном доме со старшей женщиной — тещей или свекровью.

Трудность разрешения проблем взаимодействия выросших детей и матери состоит также в том, что на психологическую консультацию почти никогда не приходят все участники семейной драмы. Чрезвычайно редко приходит молодой муж и практически никогда не приходит мать. Увы, это так. Если Вы являетесь участником подобной драмы, обращайтесь за помощью, что бы найти ответы на вопросы «Что делать?» одинокой матери, воспитывающей ребенка без мужа. «Как строить отношения?» снохе, имеющей «тяжелую» свекровь. «Как быть?» молодому мужчине, который воспитывался одинокой матерью и женился, зятю, имеющему «тяжелую» тещу, воспитавшей без мужа его жену и, наконец, дочери, которая воспитывалась одинокой матерью и вышла замуж.

 В жизни нет ничего непреодолимого, и бороться надо всегда, — за себя, свою семью и своих детей!

Источник: http://www.b17.ru/article/10165/