Мужское воспитание или как воспитать настоящего мужчину
Мужское воспитание или как воспитать настоящего мужчину
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Евгений Введенский, директор кадетской школы Московского морского объединенного корпуса имени Героев Севастополя; Евгений Балашов, депутат трех предыдущих созывов Мосгордумы; Яна Поплавская, актриса, телеведущая.
Эфир ведет Ксения Ларина.
К. ЛАРИНА – Мы начинаем наше традиционное воскресное «Родительское собрание». Правда, пока еще не в полном составе. Еще раз напомню нашим слушателям, что у нас сегодня рабочий день, у нас с вами. Да? Поэтому, вы уж не обессудьте, я так чувствую, у нас в течение дня сегодня на все наши эфиры будут гости опаздывать, поскольку непривычно для воскресенья очень заполнена Москва автомобилями, и трудно время рассчитать. Сейчас у нас в студии пока только один участник нашего собрания – это Евгений Балашов, заместитель председателя городской Комиссии по делам несовершеннолетних. И в контексте сегодняшнего разговора надо добавить, что Евгений является членом родительского комитета Третьего кадетского корпуса имени Александра Невского, где учится его сын. Добрый день, Евгений. Здравствуйте.
Е. БАЛАШОВ – Здравствуйте.
К. ЛАРИНА – Вот к нам присоединяется наш следующий гость – это Евгений Введенский, директор Кадетской школы Московского морского объединенного корпуса имени Героев Севастополя. Здравствуйте, Евгений Александрович, очень приятно вас видеть.
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Добрый день.
К. ЛАРИНА – С прошедшим вас праздником.
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Взаимно всех слушателей.
К. ЛАРИНА – Мы так по следам 23 февраля сегодня устраиваем нашу программу. И еще мы ждем еще одну участницу нашего сегодняшнего «Собрания» - Яну Поплавскую, актрису и телеведущую, ну и, конечно же, маму двоих сыновей, поскольку это тоже важное напоминание, вот поскольку тема у нас сегодня очень просто формулируется - «Мужское воспитание». Как воспитать настоящего мужчину. Ну, у каждого есть свои, наверное, рецепты. У родителей – свои, у учителей – свои. И, как вы поняли, у нас сегодня присутствуют два представителя кадетских корпусов. Это вот абсолютно другая система, это вам не домашнее воспитание. Я могу добавить для тех, кто не знает, что у меня тоже сын растет. Вот я еще не знаю, куда его отдавать. Может быть, действительно, придет время и отдам я его в кадетский корпус. Не знаю, насколько это хорошо. Ну давайте, я вот у Жени спрошу сначала как у родителя, в чем все-таки преимущество.
Е. БАЛАШОВ – Ну вы знаете, я буду говорить то, что я вижу как отец Арсения, который учится с 5 класса в Третьем кадетском корпусе. Хотя мои слова, наверное, будут то, что называется, из народа в большей части, потому что рядом со мной легенда кадетского движения сидит. И поэтому он один из идеологов кадетского движения. И мне с Евгением Александровичем тягаться в концепциях не судьба. Но я могу оценить…
Кадетская школа N 1700 "Московский объединенный морской корпус героев Севастополя"
К. ЛАРИНА – А вы с другой стороны его как родитель, конечно.
Е. БАЛАШОВ – Экспертно оценить, насколько важно из мальчика воспитать мужчину сегодня. И если и говорить, надо говорить о традиции кадетского движения в России. Для России, для российского народа, для российского системообразования это единственная система, которая сегодня может воспитать действительно элиту российского общества в том понимании, которое, наверное, присуще нашим традициям, нашей культуре. Россия – это оборонная страна. Страна, которая всегда свою историю ковала…
К. ЛАРИНА – Оборонная или милитаризированная?
Е. БАЛАШОВ - … по защите Отечества. Так у нас история сложилась. И сегодня тоже. Это единственная наша держава, которая действительно является символом мира, будем говорить, на Земле.
К. ЛАРИНА – Интересно. Оборонная держава является символом мира на Земле.
Е. БАЛАШОВ – Символом мира, потому что, наверное, и исторически, и сегодня мы, наверное, у нас нет союзников, как говорил император великий, у нас нет друзей, у нас есть только два союзника – это флот и армия. И очень много интересов в России заключено со стороны других держав мира.
К. ЛАРИНА – Ну подождите. Вы сейчас все это… Такое предисловие в государственном масштабе.
Е. БАЛАШОВ – Она пафосная. Из общего к частному.
К. ЛАРИНА – Да. Давайте мы вернемся к проблемам.
Е. БАЛАШОВ – Поэтому если сегодня говорить о том, кого мы должны воспитывать, мы должны воспитать, в первую очередь, защитников Отечества. И как бы там не говорили, не плевали в сторону армии сегодня со стороны разных специалистов, кто сегодня… Ну не очень нравится сегодняшняя. Кто хотят демилитаризовать страну. В любом случае залог будущих экономических успехов России зависит от того, насколько будет сильна армия. А армия – это, в первую очередь, люди, которые будут ее формировать. Поэтому надо воспитывать…
К. ЛАРИНА – Подождите. Дайте я все-таки вас остановлю. Жалко время на такие речи. Ну, Жень, ну не первый раз все-таки вы у нас в студии, ей-богу. Дело в том, что, по поводу армии, она сама на себя плюет. Давайте все-таки называть вещи своими именами. Искать виноватых бессмысленно. Виноваты все. И об этом говорит в том числе и министр обороны. Все все признают. Вопрос в том, как исправить ситуацию. Поэтому у меня следующий вопрос к Евгению Александровичу Введенскому. А чем, собственно говоря, кадетский корпус, система воспитания отличается от армейской жизни, если отличается, конечно?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Во-первых, я хочу сразу сказать, вот той точки зрения, которой я придерживаюсь и подавляющее большинство директоров кадетских корпусов в России, мы не готовим для армии детей. Мы готовим для государственной службы, для государственной жизни, порядочности, мужское воспитание. Мужское воспитание просто архинеобходимо. Но это не муштра, не приказ. Я знаю, к сожалению, вот и в кадетских корпусах есть, мягко говоря, не очень приятные случаи. Я знаю, вот события в Иркутском кадетском корпусе, я его знаю тоже. Я за вот эти полгода, вот учебные полгода, предложил двум офицерам оставить должности в своем кадетском корпусе. Мужское воспитание – это не окрик. Мужское воспитание – это не хамство. Мужское воспитание – это не подзатыльник. Мужское воспитание – это воспитание чести, достоинства, ответственности за свое слово. И самое главное в этом моменте – личный пример воспитателя. Второй момент. Конечно, сегодня много говорят об армии. И я воспитан был в армии. Может быть, говорят, на флоте другие порядки, другие взаимоотношения, на подводных лодках тем более другие взаимоотношения всегда были и остаются, слава богу.
К. ЛАРИНА – Подводник, напомню, Евгений Александрович Введенский. Я помню.
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Вот. И я хочу сказать одно. Вы знаете, чего не хватает сегодня, нашим воспитателям в том числе. Воспитание в армии – это звено, взвод, рота. Культуры, хороших знаний психологии, педагогики, общего опыта, даже той, будем говорить так, опыта военной службы, именно реальной военной службы, когда человек знает, что он должен подготовить из своего солдата. Уважительное отношение к солдату, Суворов говорил, это основа всего. И пусть он был графом, но он был ближе многих сегодняшних командиров взводов, к сожалению. Это отсутствие должной культуры, отсутствие воспитанности офицера как такового.
К. ЛАРИНА – А скажите мне, пожалуйста, у вас конкурс существует вот в ваше заведение или вы принимаете всех?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Конкурс существует. Но с прошлого года я набираю в 1-й класс.
К. ЛАРИНА – Совсем маленьких.
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Да, совсем маленьких. В 1-й класс. Так вот, на нынешний набор 1-го класса на один класс у меня уже 3 класса-состава. И вот, как было очень грустно говорить, в соседний только еще одна школа – полтора класса. В остальных пока недобор. То есть тяга к тому, чтобы пришли дети и получили вот это образование, я скажу, больше не столько образование – воспитание, вот этого, наверное, не хватает.
К. ЛАРИНА – Женя, по каким причинам вы сына отдали в кадетский корпус?
Е. БАЛАШОВ – Ну не для воспитания.
К. ЛАРИНА – Да. Воспитывают дома.
Е. БАЛАШОВ – Мое глубокое убеждение, я потому что очень много изучал систему образования, не только в нашей стране, кстати говоря, американскую систему образования. И они очень много уроков из воспитания и перевоспитания у наших взяли. Совершенно очевидно, что у них макаренковская школа для трудновоспитуемых не только работает, и развивается. И они нас сегодня учат даже, как надо по системе Макаренко воспитывать, перевоспитывать детей. Потому что известно из моей предыдущей биографии, 15 лет последних я занимался профилактическими программами, и известно совершенно, что вот человек воспитывается до 6 лет, а потом он уже доводится, корректируется и перевоспитывается, если он совершенно невоспитанный человечек. И поэтому вот только не для перевоспитания отдавал в кадетский корпус, а потому что я знаю директора очень хорошо по предыдущей деятельности в Моссовете. Интересный, легендарный, я бы даже сказал, офицер Российской армии, афганец, Ромайкин Вячеслав Юрьевич.
К. ЛАРИНА – Это вот в корпусе имени Александра Невского, да?
Е. БАЛАШОВ – Да, генерал. И поэтому я могу ему доверить судьбу моего сына, зная, что…
К. ЛАРИНА – А во сколько лет он пошел туда?
Е. БАЛАШОВ – Ну, 5 класс, это сколько получается?
К. ЛАРИНА – 11.
Е. БАЛАШОВ – 11, наверное, лет, да?
К. ЛАРИНА – То есть он еще… Это не самостоятельный, наверное, был выбор, это родители за него решили?
Е. БАЛАШОВ – Да, разумеется. Это мой был, скорее всего, выбор, определение, потому что, конечно, в 11 лет дети определяют то, что легче. А получение знаний, воспитательный процесс – это насилие над человеком, в любом случае. Как и знание. У меня три высших образования. Я знаю, что меня насиловали в каждом институте, начиная от МИФИ и заканчивая РАГС. Это действительно, потому что заставить… Это неестественная для человека позиция, такой же труд, а любой труд – это насилие над организмом человека. Правильно? Получение знаний. Поэтому самостоятельно он может вырасти совсем плохим человеком. А воспитательный процесс предполагает некие технологии воздействия на сознание, на душу, на физическое, на тело и прочее. Поэтому я считаю, что система режима, система… Кто сказал из офицеров, что каждый дурак может жить без устава, а попробуй пожить по уставу. Поэтому я считаю, что дисциплина, приучение к дисциплине… У меня отец – фронтовик, ветеран войны. Поэтому по своему образу я, наверное, вырос таким, какой я есть, благодаря именно воспитанию, достаточно жесткому воспитанию, хотя рукоприкладство… Я вообще за все мои 42 года не помню, чтобы отец хоть раз меня пальцем тронул. Его слово было достаточно убедительным для меня в процессе.
К. ЛАРИНА - Я все-таки хотела сказать нашим слушателям, что мы хотели очень, чтобы Евгений Балашов пришел с Арсением, со своим вот как раз старшим сыном, который является курсантом. Но вот у него сегодня экзамен. Сегодня рабочий день.
Е. БАЛАШОВ – Кадетом. По русскому языку.
К. ЛАРИНА – Кадетом, да, простите. А вот у меня такой вопрос к вам, Женя. А вот как он изменился за эти годы? Сейчас ему сколько лет?
Е. БАЛАШОВ – Сейчас ему будет 15 лет в этом году.
К. ЛАРИНА – То есть вот это уже срок, вот 4 года он там проучился.
Е. БАЛАШОВ – Это серьезный возраст. И я считаю, что как раз переломный возраст, переходный возраст, очень важно, что именно в этот возраст он учится именно в кадетском корпусе. Потому что это режим, это определенные взаимоотношения, это образ наставника, не просто учителя. А ведь что греха таить, у нас система финансового обеспечения школы такова, что одни женщины работают. Это же ненормально для мальчика в простой среднеобразовательной школе.
К. ЛАРИНА – Да.
Е. БАЛАШОВ – Это ненормально. Возьмите немецкие гимназии. Большая часть мужчин. И когда мальчик учится в смешанном коллективе, скажем так, воспитатель, наставник, он видит образ серьезного, умного воспитателя.
К. ЛАРИНА – А здесь, кстати, есть воспитатель? Такая должность существует?
Е. БАЛАШОВ – Конечно. Воспитатель, ну как классный руководитель, есть ротные, есть офицеры-афганцы, старшие воспитатели. Я вот не знаю, как у коллеги Евгения Александровича, но по крайней мере в Третьем кадетском есть боевые офицеры, прошедшие «горячие точки», которые могут рассказать не просто на словах и на картах, что где происходит, и что такое мужская солидарность, взаимопомощь, взаимовыручка, что такое любовь, вообще говоря, к жизни, к своей Родине. Вот. А на своем примере являются образом для подражания, для перенятия мужских качеств. Это очень важно. Это, наверное, самое главное во всем процессе воспитания в средней школе.
К. ЛАРИНА – Вот смотрите. Значит, одна из ключевых проблем армейских, поскольку все равно мы так или иначе не избежим этого разговора, это естественно, что все это рядом идет, - это так называемый состав, контингент сегодняшней армии, о чем говорят многие наши военачальники. Жуткие совершенно какие-то примеры приводил министр обороны и потом, по-моему, повторил их его заместитель на программе Владимира Познера генерал Панков по поводу количества неграмотных, абсолютно не то что там некультурных, а людей, которые впервые, как говорил министр обороны, унитаз вообще видят в армии. И понятно, что если уж мы такой имеем уровень среди срочников, понятно, что, наверное, это одна из многих-многих составляющих причин, которые и сегодняшнее лицо армии, к сожалению, и определяет. Вот здесь как? Уж коли мы говорим об элите, как сказал Евгений Балашов, то здесь какой-то отбор существует, Евгений Александрович? Вот если говорить о контингенте. Есть дети, которых вы не возьмете по каким-то причинам, потому что они просто не могут вот быть кадетами? Давайте мы поприветствуем нашу следующую гостью. Яночка, добрый день.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Добрый день.
К. ЛАРИНА - Это Яна Поплавская, актриса и журналистка, и мама двоих сыновей, что очень важно. Яна, я хочу познакомить, с кем не знакомы. Евгения Балашова вы, наверное, знаете. А это Евгений Введенский, директор кадетской школы Московского морского объединенного корпуса имени Героев Севастополя. Говорим мы о мужском воспитании. Присоединяйтесь.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Я все слышала, пока ехала.
К. ЛАРИНА – Ну давайте. Я вопрос задала по поводу контингента. Пожалуйста, Евгений Александрович.
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – В первую очередь, я считаю, что только лишь медицинские противопоказания должны быть. Раз. Второе – мы проводим собеседование психолого-медико-педагогическое. Экзаменов нет. Но в рамках вот этого собеседования можно выяснить мотивы ребенка. Ведь самое главное – уяснить мотивы ребенка.
К. ЛАРИНА – А у него есть мотивы?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Конечно. У каждого ребенка есть мотивы. Они либо в плюсе могут находиться, либо в минусе. Но они всегда есть. Инертного, нулевого ребенка никогда нет. Я хочу сказать, у меня еще сложность в моем кадетском корпусе, потому что у меня в 5 класс пошел внук.
К. ЛАРИНА – Так?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – И я тем более несу ответственность вот за образовательный процесс. И я скажу, что вот самое главное, самое главное – это мотивационный момент. И когда рядом офицер, прошедший службу, когда рядом человек, прошедший большую жизненную школу, он может напутствовать, подсказать: «Парнишка, ты не прав». Этого может быть достаточно для того, чтобы парень принял другое решение по сравнению с тем, что он сделает в обычной школе. Если раньше, допустим, достаточно было… Ну вот с ветеранами встречались на День Победы, на 23 февраля, на 7 ноября раньше еще встречались, ну, в лучшем случае, 1 сентября. Этого мало сегодня. В информационном этом пространстве, в котором находится ребенок, нужно, как говорится, «в зону к другу», вот этот момент он должен всегда вот знать, что кто-то всегда может ему подсказать. Причем подскажет это по-мужски. Я думаю, вот это вот самое главное, то, что нужно для подбора.
К. ЛАРИНА – Яна, ну вот вы все слышали. Да? Ваш комментарий. Давайте вот мы с этого начнем. Насколько, вам кажется, вот все это необходимо, если мы говорим о мужском воспитании сегодня?
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Вы понимаете, в чем дело. Дело в том, что все-таки мне кажется, что мужское воспитание, оно начинается с семьи. Мы все время, вот то, что мы, как бы, вы говорили, а я слушала, пока ехала. Это все-таки вопрос воспитания, скажем так, в учреждениях. Да?
К. ЛАРИНА – В казенном доме.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Ну, я так побоялась произносить это слово, потому что уже само понятие «казенный дом», оно звучит очень страшно и очень холодно. Вот. Мне кажется, что надо начинать с семьи. И вот именно с семьи и начинаются проблемы. Потому что мужчины как-то так уходят все-таки от этого вопроса. Дело в том, что в семье все-таки воспитание мальчиков, и девочек тоже, но сейчас, я так понимаю, мы все-таки говорим о мужском воспитании, мне кажется, все-таки занимаются женщины, как это ни ужасно. Причем женщины дают подчас мальчикам больше мужское воспитание, но самое смешное, что и девочкам сейчас дается мужское воспитание. И мне кажется, в большей степени…
Е. БАЛАШОВ – Ну, смотря какая мама, конечно.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Нет, нет.
Е. БАЛАШОВ – У меня мама была такая, что она, конечно, как… Я знаю ее как раз тяжелую руку, вот, и я с этим согласен с Яной.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Вот вы видите, вот вы опять говорите о тяжелой руке. А я говорю абсолютно о другом. Мы не говорим о наказании. Мы говорим о психологическом общении с ребенком. Мужчины отстраняются от воспитания. Мужчина что говорит: «Я ушел на работу. Я поработал, я устал». Большее количество времени ребенок проводит с матерью, или с няней, или с бабушкой. Но ведь это так. Но ведь правда.
Е. БАЛАШОВ – Женский образ в доме.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Вот. И в итоге потом мы удивляемся: «Боже мой! Почему у нас такие мальчики? Почему они неприспособленные?»
К. ЛАРИНА – Инфантильные.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – «Почему они такие инфантильные?» А я вам скажу, почему. Потому что женщина, она более приспособлена к жизни. И это не мои феминистские рассуждения. Она старается…
Е. БАЛАШОВ – Яна, а вопрос тогда. Почему Пушкин стал Пушкиным?
К. ЛАРИНА – Потому что у него няня была.
Е. БАЛАШОВ – Он вообще родителей не знал.
К. ЛАРИНА – Няня была, Арина Родионовна.
Е. БАЛАШОВ – Опять-таки женский образ, а мужик-то настоящий был.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Можно, я договорю все-таки? Вот. И дело в том, что женщина больше успевает. Она успевает и работать, и готовить, и заниматься уроками. Ну, вот вы мне ответьте на вопрос. Вы уроки с ребенком делаете? Если так, по-честному?
Е. БАЛАШОВ – Честно, химию делаю, потому что я еще не так забыл, как дедушка, допустим.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Химия. Химия у нас с какого класса начинается? Да?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Восьмой.
К. ЛАРИНА – Восьмой, да.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – То есть вы понимаете, да? Вот вы и попались. С какого момента мужчина приступает к воспитанию ребенка?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Яна, Яна, но здесь еще одна проблема. Вот в прошлый год ко мне пришли и подали заявления в общей сложности 65 процентов мам-одиночек. Разошедшиеся. 65 процентов!
Я. ПОПЛАВСКАЯ – А я вам скажу опять же, почему. Потому что невыносимо тащить на себе, тяжело…
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Еще и мужа, да?
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Нет, вы говорите про…
К. ЛАРИНА – Одиночек.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Мы говорим про матерей-одиночек. Вы сами это сказали. Я отвечаю.
Е. БАЛАШОВ – Надо зарабатывать деньги, еще и воспитывать.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Нужно зарабатывать деньги, нужно ребенка одевать, нужно воспитывать, ребенок все время находится один дома. И любая мать опасается того, что ребенок выйдет в жизнь, она не может его контролировать. И она пытается защититься…
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Но ведь ситуация…
К. ЛАРИНА – Господа. Евгений Александрович, простите ради бога. Давайте мы сейчас прервемся на выпуск «Новостей». Да? А потом продолжим нашу программу.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА – Мы продолжаем наше «Родительское собрание». Сегодня мы говорим о мужском воспитании. Еще раз представлю участников нашей передачи: Евгений Введенский, директор кадетской школы Московского морского объединенного корпуса имени Героев Севастополя; Евгений Балашов, председатель городской Комиссии по делам несовершеннолетних и член родительского комитета Третьего кадетского корпуса имени Александра Невского, там, где учится его сын, и, наконец, Яна Поплавская, актриса, телеведущая и мать двоих сыновей. Кстати, сыновья у нас что делают сейчас? Один – школьник, наверное. А второй-то уже…
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Один проснулся в час. И хорошо себя чувствует. В школе каникулы.
К. ЛАРИНА – Нет, они в школе еще? Они в школе еще учатся или уже дальше пошел?
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Нет, старший, уже он работает в «Парк продакшн», в большом рекламном холдинге. Снимает рекламу.
К. ЛАРИНА – Он закончил уже институт?
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Ну, мы поменяли как бы два института. У нас горе от ума.
К. ЛАРИНА – Понятно. В поисках были, да?
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Нет, нет, нет. Потому что, в общем, все, ну, это тоже проблема, когда легко дается. Есть же дети такие, ну вы сами знаете, когда родители сказали: «Ты туда идешь». Тяжело учиться, вот ребенок учится, но он понимает, что вот надо рыть землю, но добыть эту бумажку. А другой вопрос, когда ребенок поступает, хорошо учится, все, и в какой-то момент он говорит: «Все, это не то. Это не то, что я хотел бы». И родители говорят: «Да как же? Ты получи бумажку, получи бумажку, нужен диплом!» А ребенок совершенно справедливо говорит: «Я не хочу этим заниматься». И вот тут начинается проблема. Да? Проблема понимания твоего ребенка как человека, потому что нет ничего страшнее заниматься тем, что тебе не нравится. Это самое страшное в жизни.
К. ЛАРИНА – Особенно для мужчин.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Ну это как, вот понимаете, как брак не по любви. Особенно да, действительно, для мужчин это очень тяжело. А другой вопрос, когда, мне все-таки кажется, что человек в этом возрасте, он должен, он обязан искать.
К. ЛАРИНА – А сколько ему лет?
Я. ПОПЛАВСКАЯ – 20 лет.
К. ЛАРИНА – А армия?
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Ну, вот армия – это, пожалуй, самая страшная проблема, которая может быть. И мне кажется, что сейчас вот, ну, на нашем «Родительском собрании», наверное, очень много времени займет, если обсуждать этот вопрос. Потому что мы сами прекрасно понимаем, какая информация валится на родителей. И я, кем бы я ни была – журналистом, ведущей, актрисой, - я прежде всего женщина, которая растила своего ребенка. И могу вам сказать, что вот большего страха перед армией, ну, наверное, не испытывает никто. Потому что каждая мать сейчас безумно боится армии по той простой причине, и вы, я понимаю, тоже, потому что мы всячески хотим защитить своих детей. А то, что армия жестока безумно, и то, что там творится беспредел сейчас. Я готова отдать ребенка в армию, если это будет другая армия. Но вообще я склоняюсь к тому, что, безусловно, должна быть контрактная армия. Это честный совершенно подход. И мы тут обсуждали в программе о том, что было бы даже хорошо, если бы те родители, которые не хотят отправлять своих детей в армию, но имеют финансовую возможность…
К. ЛАРИНА – Пополнить казну Министерства обороны совершенно легальным образом.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Безусловно, легальным образом. Чтобы эти деньги пошли как раз на зарплаты контрактникам. И это было бы справедливо, согласитесь. Чтобы твой ребенок получал образование, чтобы он приносил пользу государству, но абсолютно по-другому. Я считаю, что это справедливый вариант.
Е. БАЛАШОВ – Здесь как раз как предложение, наверное, Госдуме. Я хотел сказать, что, возвращаясь, совмещая две темы, законодательство по кадетскому образованию… Я выступал на трибуне Госдумы, предлагал как раз все-таки в Закон об образовании внести как направление образовательной системы кадетское образование. Так, отклонили. Отклонили, потому что сказали: «Ну, тогда мы далеко зайдем». То есть, ну, без внятных каких-то причин. Хотя были выступления поддержки…
К. ЛАРИНА – То есть пока это Министерство… Подождите, а сегодня кадетские корпуса, они в чьем ведомстве находятся?
Е. БАЛАШОВ – Как эксперимент. Департамента образования. То есть если есть субъект Федерации как Москва, достаточно благополучный экономически, и с пониманием руководства, что это надо делать, то здесь создали 12 кадетских корпусов. Если есть субъект Федерации, где денег нет, и дай бог на простые школы, то там этого эксперимента не ведется. Поэтому и было мое предложение внести законодательную инициативу о создании законодательной базы под кадетское образование. Пока что депутаты Государственной думы не готовы. И в этом плане… Я извиняюсь, что внедрился в монолог Яны.
К. ЛАРИНА – Ничего, ничего. Мы должны все успеть, обо всем успеть. Я бы хотела Евгению Александровичу задать вопрос.
Е. БАЛАШОВ – Но я хочу сказать, что по системе, вообще говоря, армейской… У нас же сегодня не отвечает законодательство вот этой системе. Это же надо что? Это же надо в бюджетный кодекс внести соответствующую поправку. Совершенно хорошее, разумное предложение. Извините за оценку.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Мое, мое, да. Спасибо большое.
Е. БАЛАШОВ – Да. Извините за оценку. Но совершенно разумное, что нужно и экономически, и систему страхования. Мое личное предложение, кстати, ноу-хау, которое я сейчас озвучу, мне не жалко идеи. Может быть, кто-то слушает из депутатов Госдумы и сразу же за это зацепится. Почему не страховать тех людей, которые идут в армию? Срочники. Они, во-первых, будут гарантированы экономически от дедовщины, каким-то образом застрахованы. И дед, который мучает, издевается, глумится над новобранцем, он будет все-таки несколько задумываться, потому что платить ему целый день, всю жизнь или не платить.
К. ЛАРИНА – Да не будут они задумываться. Нет у него. Из чего он будет платить? Вы подумайте.
Е. БАЛАШОВ – Ну пускай он платит алименты за пострадавшего от него.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Перестаньте. О чем вы говорите?
К. ЛАРИНА – А он скажет: «Нет у меня ничего. Нет у меня. Убейте меня, нет у меня денег». Ну?
Е. БАЛАШОВ – Я в данном случае высказываю свое предложение как законодатель. Над этим надо думать. И я считаю, что офицеры, которые несут ответственность за всю армию, это дело чести – просто уйти в отставку за какие-то…
К. ЛАРИНА – Вот мне больше нравится вот это вот предложение – по поводу дела чести. Да.
Е. БАЛАШОВ – Потому что пускай это политика большая внедрила, что там этот вопрос. Но понимаете, когда на совести, на душе лежит такая ответственность за каждого там убиенного, покалеченного, дело чести, значит, человек не справляется на разном уровне. Значит, он должен уйти, а на его смену должны придти те, кто могут создать систему нормальную.
К. ЛАРИНА – Вот говорил Евгений Александрович Введенский вначале нашего разговора. Яна, наверное, тоже слышала. Что он уволил двух офицеров-воспитателей, которые, вот по его мнению, не соответствовали образу офицера. Да? Как я понимаю. Вот скажите мне, пожалуйста, во-первых, простой вопрос. У вас дедовщина есть?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Нет, конечно.
К. ЛАРИНА – Никогда не было?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Нет. Я могу сказать одно…
К. ЛАРИНА – А попытки?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Попытки - конечно.
Е. БАЛАШОВ – Дедовщина, наверное, со стороны образования по отношению к руководству.
К. ЛАРИНА – И как пресекали?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Я сейчас могу сказать. Я вот и как директор перед вами нахожусь. Да? И у меня с декабря месяца еще одна должность – директор Центра кадетского образования Москвы. Он создан Департаментом образования с целью того, чтобы подытожить вот то, что наработали кадетские корпуса Москвы за последние 6 – 7 – 10 лет. Объясню. Это очень важно, какое образование дается. Вот мы говорим о нормативной базе, об этом очень много… и законодательной базе, в том числе. Постановление правительства России 97-го года уже не просто устарело, оно уже не соответствует. Второй момент. Конечно, мы говорим о дедовщине в армии. Посмотрите, что творится в наших элитных учебных заведениях. Далеко не надо ходить – МГУ, МГИМО. Что, там нет этих событий? И еще какие! Я могу с полной ответственностью, как говорится, под присягой. Но. Вы понимаете? Я почему, чтобы мои кадеты ходили в форме? Потому что когда он идет в форме и он что-то делает не так, ему делают замечания все окружающие. Мы делаем замечание простым школьникам, которые вот тут же глумятся над какими-то ценностями?
К. ЛАРИНА – Да мы их боимся.
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Мы их боимся.
К. ЛАРИНА – Потому что когда их больше пяти…
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Вот эта дозволенность, она потихоньку порождает вот это состояние общества, когда говорят: «Ой, то, что…» Потом есть предложения вообще уникальные сейчас. Взять студентов, призвать, сделать их сержантами и назначить их подразделения. Но это еще дальше. Вообще просто абсурдно. То есть возникает… Правильно, как можно подготовить специалиста за полгода вне учебного центра? Мы экономим, я не могу понять, на чем. Чтобы он не занимался дедовщиной, он должен быть классным специалистом. Чтобы он был контрактником, ему надо платить не за красивые глаза – за специализацию. Это все взаимосвязано. Значит, мы должны снова решать вопрос качества повышения уровня интеллектуального, учебного призывного контингента. Что мы берем тех, которых мы поймали на улице. Могу сказать и об этом замминистра обороны, он тоже говорил, что некоторые приходят, укрываясь от того, чтобы органы дознания не поймали, и он бежит на службу. Есть и такие. А что он собой может принести? Поэтому проблема эта многогранна. Надо переходить на контрактную систему. Но просто само вот решение «заплатим больше – они будут качественнее служить» - это, сразу, самообман, но самое главное, это просто впустую выброшенные деньги. Теперь то, что в кадетских корпусах. Вот здесь должны просто мощно работать в каждом кадетском корпусе психологические службы.
К. ЛАРИНА – А у вас есть?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Да. В них должны привлекаться специалисты-медики по направлению, должны быть разновозрастные психологи. Как бы тяжело не было, вот те созданные в округах пока по одному такому центру, они очень много помогают как семьям, так и школам. Значит, почему в кадетских корпусах? Мужской коллектив – раз. Второе – сложный коллектив. В большинстве кадетских корпусов это лидеры, которые показали себя, ну будем так, жестко в своих школах. И некоторые школы, выдавая им прекрасные характеристики, пытаются отправить туда, где…
Е. БАЛАШОВ – Освободиться.
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Освободиться. И когда они приходят, вот самые тяжелые 5-й, 6-й классы, они начинают вдруг… У него ниша была – он один был лидер в классе. А тут таких лидеров шесть.
К. ЛАРИНА – То есть начинают самоутверждаться. Да?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – И начинается самоутверждение. И вот здесь опытный глаз воспитателя, постоянно, как говорится, царево око психолога, медика, воспитателя, как говорится, со стороны, родительской общественности, - подчеркиваю, родительская общественность, - именно должно помочь на корню заметить, а уже не бороться с тем, что в итоге получилось.
К. ЛАРИНА – С другой стороны, я согласна с теми, кто говорит, что дедовщина, как понятие, она более широкая, чем армейская, безусловно. Вот вы там назвали вузы какие-то конкретные. Но, извините меня, у нас дедовщина в пионерских лагерях, которые бывшие пионерские лагеря, а сейчас они там лагеря для труда и отдыха. Там тоже дедовщина. Я сама этому была свидетелем, когда я в первый раз, в первый и последний раз, своего ребенка отправила в лагерь, ну, в этот во всяком случае, я с этим столкнулась. Когда там так называемые «деды», которые туда приезжают, допустим, уже 2-й или 3-й год. У них там своя компания. Вот вам дедовщина. Уже на таком уровне. Совсем маленькие детишки.
Е. БАЛАШОВ – Старшие отряды по отношению к мелким.
К. ЛАРИНА – Нет, не старшие отряды.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Нет, нет, нет.
К. ЛАРИНА – Даже ровесники, но которые… Несколько человек, но которые там постоянно, каждый год приезжают. Вот, конечно, новеньких они воспринимают, как… И это везде.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Да вы поймите, это проблема совершенно другая. Это проблема всеобщей депрессии общества. Дети очень озлоблены.
К. ЛАРИНА – Как и родители.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Они как губка, как лакмусовая бумажка впитывают состояние родителей. И чем более скудное сознание родителей, чем меньше родитель интеллектуально развит, тем больше это проявляется в ребенке. Неужели вы этого не понимаете? Посмотрите примеры западного воспитания, я имею ввиду в тех же самых детских садах отношение, в тех же самых школах. Мы все время говорим: СМИ обращают внимание на то, «ах, как плохо поступили, как чудовищно поступили родители с усыновленным ребенком в Америке». Но господи, ну давайте будем честными!
К. ЛАРИНА – У нас родных детей убивают, да.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Но почему же мы не говорим о наших российских семьях, где детей не то что не забирают в детские дома, обрекают их на тяжкую, мучительную судьбу. И у нас никто за этим не следит. У нас ничего не работает вообще. У нас закон не работает. И вот эти слова «честь имею»… Да? Я, слава богу, мне так в жизни повезло, я застала в живых своего не то что дедушку, даже не прадедушку, а прапрадедушку. То есть, я повторяю, это мамин прадедушка. Он был офицером царской армии. Мне безумно повезло. Наверное, я получила от дедушки вот это мужское воспитание, для которого слово «честь имею» - это было важнее, чем жизнь, важнее, чем все остальное. Сейчас скажем так: «Ну немодное это понятие. Что такое «честь», что такое «совесть»?
Е. БАЛАШОВ – Невыгодное понятие сегодня.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Немодное и, главное, невыгодное, да.
К. ЛАРИНА – Я вам скажу одно наблюдение, которым я уже делилась. Это Александр Минкин, наш коллега, заметил, что перестали на улице отдавать друг другу честь офицеры. Не знаю, замечали вы это или нет. Вообще.
Е. БАЛАШОВ – Я как-то надел форму на 9 мая. На возложение венков надел форму парадную. И обратил внимание… Ну и пошел в Думу по Пушкинской улице, по Дмитровке. И два офицера, лейтенанты, и сержант, по-моему, перебегали улицу для того, чтобы, не дай бог, встретиться. И потом я спрашиваю офицеров, кто сегодня служит: «А как это?» Да говорят: «Так это нормально». Зачем ему лишний раз труд поднимать руку к козырьку для того, чтобы это самое… Могут и замечание сделать. Понимаете?
К. ЛАРИНА – Евгений Александрович, у вас, получается, на каком-то необитаемом острове живут ваши кадеты, поскольку жизнь совсем другая. Вот мы ее сейчас описываем здесь все. А у вас… Вы говорите о чести и достоинстве.
Е. БАЛАШОВ – Все-таки в защиту воспитания именно в кадетских корпусах хочу сказать. Я знаю майоров, прошедших Чечню и «горячие точки», ну не будем перечислять. Афганистан. Во-первых, директор сам «афганец» раненый. Вот. Имеющий ранение, вернее. И, понимаете, они не на каком-то обитаемом острове. Это несколько другие офицеры. Не которые тыловые, я не хочу никого обижать, тыловые службы, так сказать, российской армии.
К. ЛАРИНА – Штабные. Как раньше на фронте говорили, «тыловые крысы».
Е. БАЛАШОВ – Да. Не те, которые в Москве. А те люди, которые действительно или уже сегодня боевые офицеры орденоносные и являются образом для подражания вот этих мальчишек и девчонок, кстати говоря, кадетского корпуса, где вот учится мой сын. И я хочу сказать, что система воспитания в кадетских корпусах, она ведь брошена на самореализацию, это некий эксперимент. Я тоже не хочу обижать вот Евгения Александровича, но это же некоторый эксперимент, который на свой страх и риск проводит Москва. Я был в Ростове-на-Дону, где была вся Россия представлена. Где-то в субъекте один кадетский корпус, где-то там два, где-то вообще ноль. Вот. И Министерство обороны, наблюдая за этим продвижением, совершенно никакого мостика не строит с этим кадровым ресурсом. Понимаете?
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Вот тоже непонятно, как это. Как это? Казалось бы, да?
Е. БАЛАШОВ – Они никому не нужны в Министерстве обороны. Министерство обороны успокаивалось тем, что у них есть суворовские училища и нахимовские училища. Все. А это… Причем люди-то служат Отечеству, начиная с 5-го класса. Вот у Евгения Александровича сейчас с 1-го класса. Они же принимают свою детскую присягу верности, службе, взаимопомощи, дружбе, товариществу, взаимовыручке. Это же какие глубокие человеческие понятия воспитания в кадетском движении. Это традиции.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Конечно, мальчику необходимо гордиться чем-то.
Е. БАЛАШОВ – Здесь они выходят в наряды, они стоят у знамени кадетского корпуса, они слушают различные рассказы. Мой отец приходил к внуку уже, к моему сыну, в класс, рассказывал про войну. Как он служил, как он призывался младшим лейтенантом, как он порох нюхал и как он боялся войны, будем говорить, как любой офицер, прошедший «горячие точки», знает, что такое война и знает, что это такая страшная штука. Вот. И вот он эту правду рассказывал внукам.
К. ЛАРИНА – Хорошо, когда это все не превращается в формальность. Потому что я опять на собственный опыт ссылаюсь, больше не на что ссылаться. Встречи с ветеранами так называемые, они тоже происходят в московских школах. Ну, вот я спрашиваю у ребенка: «О чем вам рассказывали ветераны?» Он подумал, вздохнул и говорит: «О том, как хорошо было на фронте и как ужасно сейчас». Вот вам, понимаете, главная мысль, которую, значит, успели понять все дети.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Вы знаете, я вам могу сказать, что вот на примере своей семьи, когда мой муж, Сергей Гинзбург, поехал в Багдад снимать программу «Свобода слова». Это было вот как раз начало войны в Багдаде, военные действия велись очень агрессивно. Вот. И все время шла информация по «Евроньюсу», в большей степени, как там страшно, война – это всегда страшно. Я была в обмороке. Дети поехали провожать его, естественно, в аэропорт. И Никита маленький каждое утро вставал, включал «Евроньюс». И он сидел вот в таком состоянии и спрашивал: «Папа вернется?» Я говорю: «Конечно, он вернется». Потом у нас не было четверо суток связи. То есть что происходило в семье, я думаю, что поймет каждый. Тем более нагнеталось все время: идут взрывы машин, убивают людей, немецкий оператор убит, журналисты гибнут. Но когда он вернулся, как гордился сын своим отцом. Он рассказывал, что «мой папа, он был на войне, он вернулся». Он часами слушал, как вот там все это происходило. Но мой муж, который прошел армию, и армия была несколько иной, он отслужил, отдал свой долг, он сказал: «Ты понимаешь, там все честнее». Он не был, когда он служил в армии, на войне. Но приезжая вот с этой войны, он сказал: «Там все понятно. Там все очень просто». И к войне привыкаешь, безусловно. Но вот это отношение между людьми - кто свой, кто чужой – и понятие порядочности и чести, вот там оно, наверное, оголяется.
Е. БАЛАШОВ – Конечно. Цена ошибки равна жизни.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Понимаете? И это очень здорово, с одной стороны, и страшно, что это произошло в нашей семье, но я все время думаю: боже мой, как же сделать так, чтобы наши мальчики поверили в то, что то, что на них льется с экрана… Я же понимаю, что это не совсем так. Но все время нагнетается, идет негатив, идет страх, все время обливается армия грязью. И нет никакого позитива. Так чего же мы хотим? Когда дети с детства говорят: «Я не пойду туда. Мама, не отдавай меня в армию». Это происходит в семье моих друзей.
К. ЛАРИНА – Яна, но вы же тоже говорите, что не отдадите, костьми ляжете. Не отдадите ребенка.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Мне страшно! Мне страшно!
К. ЛАРИНА – Не потому, что вы же сами в телевизоре… Не потому, что вам по телевизору про это рассказывают.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Когда твой ребенок, на которого ты положил всю свою жизнь… Ну давайте говорить правильно.
Е. БАЛАШОВ – Ну есть разница между боевиком в «Зоне особого внимания» и «девятой ротой», например, кстати говоря. Да?
Я. ПОПЛАВСКАЯ – И в мирное время твой ребенок, извините, возвращается инвалидом. Я сейчас еду и передают… Я, к сожалению, включилась поздно. Что еще один мальчик застрелился. А мы говорим о том, что там есть психологи. У нас все с ног на голову. Необходимо перестраивать сознание, как это ни кондово звучит, вот это общественное сознание. Понимаете? Необходимо делать другие фильмы. Согласны?
Е. БАЛАШОВ – Вот, кстати говоря, 13 лет… В газете сегодняшней написали: мальчик покончил жизнь самоубийством из-за того, что он думал, что его меньше любят, чем старшего брата. 13 лет. Это не солдатик еще. Да? Так в обществе происходит то же самое.
К. ЛАРИНА – Безусловно. Согласна.
Е. БАЛАШОВ – И поэтому отношение к воспитательным процессам, от отношения государства к государственной системе воспитания и образования зависит то, весь цикл жизни нашего общества.
К. ЛАРИНА – Можно я задам вопрос Евгению Александровичу? А то он молчит как интеллигентный человек.
Е. БАЛАШОВ – Как настоящий офицер.
К. ЛАРИНА – Как настоящий офицер. Вы вообще на эти темы, которые у нас сегодня возникают в разговоре, говорите со своими воспитанниками?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Обязательно. Обязательно. Причем я скажу, что мы не просто приводим, мы разбираем какие-то ситуации поведения. И если я приглашаю… Вот очень точно был, правильно поднят вопрос, кого мы приглашаем из ветеранов. Я заранее оговариваю, о чем надо с ними поговорить. То, что сегодня плохо, все знают. Еще рассказать? Ребенок лучше видит, чем даже эти ветераны. Когда он видит, что ему предлагают пачку сигарет…
К. ЛАРИНА – Наркотики.
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Наркотики. Все это он видит. Поэтому он должен услышать немножко другое. Что армия – это часть общества, это часть государства, это часть страны. И армия преступная, она не может защитить не государство, ни… Когда приходят, говорят: «А вот они уходили в Афганистан…» Ну, Слава, Вячеслав Юрьевич, это мой ученик по Академии.
Е. БАЛАШОВ – У нас он директор Третьего кадетского корпуса.
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – Да. В Академии я вел курс лекций для них. Но я могу сказать одно. Ведь он тоже говорит: «Мы приходили вот такими, а через сутки, когда первую кровь увидишь, когда первые носилки увидишь, люди становятся другими». Нельзя, чтобы наши дети вот именно в такой шоковой психотерапии получали знание об этой стране. Поэтому, ну, надо постоянно общаться с ветеранами. Надо встречаться. Мы их систематически вывозим в действующие части на практики, на корабли. Только лишь вот на зимних каникулах были на Кольской флотилии. Сейчас мы выезжаем в Северодвинск, в Североморск, в Санкт-Петербург.
К. ЛАРИНА – В Севастополе-то были?
Е. ВВЕДЕНСКИЙ – В прошлом году были. Вот на ближайшие каникулы три большие группы детей уезжают, чтобы посмотрели, как это… все вместе. Причем я выбираю не то чтобы там пригладить. Можно показать наш президентский полк, можно. Но это не армия. Это показное. Поэтому я бы хотел сказать одно. Я думаю, что, если раньше говорили «армия рабоче-крестьянская», то сегодня она люмпенизирована до безобразия. А поэтому что мы можем получить? И вот каждый родитель должен считать своим долгом, чтобы его ребенок отслужил в армии. Теперь слово «отслужил» берем в кавычки. Либо это альтернативно, либо это финансовое предложение, либо это реальная служба, либо это кафедра, либо это контрактная служба. Но он должен отдать долг. Тогда изменится отношение, во-первых, к этому институту государства, очень важному институту, который должен постоянно воспроизводиться. Те же самые офицеры запаса, которые сегодня пришли, новые корабли, они уже не пойдут на эти новые корабли. Нужно новые готовить. То есть когда мы говорим о кадетских корпусах, о школах военизированных каких-то, клубах, много патриотических таких, оборонных клубов, я скажу, это большой вклад в воспитание патриотов. Я не хочу сказать «с большой буквы», а просто реальных патриотов. И чем больше будет этих патриотов в банковском деле, в производстве, в коммерции, тем больше и крепче будет страна.
К. ЛАРИНА – Ну что же, замечательное завершение этого разговора.
Е. БАЛАШОВ – С чего начали, тем и закончили.
К. ЛАРИНА – Хотя тема, конечно, абсолютно не исчерпана. Мы обязательно к этому вернемся. Я благодарю участников сегодняшнего «Собрания» - Яну Поплавскую, Евгения Введенского и Евгения Балашова. Спасибо всем большое.
Е. ВЕДЕНСКИЙ – Спасибо. Всего хорошего.
Я. ПОПЛАВСКАЯ – Спасибо.
Е. БАЛАШОВ – Честь имеем.
Источник: http://www.echo.msk.ru/programs/assembly/42012/