Стереотипы мужского и женского поведения

Стереотипы мужского и женского поведения

Проблема не просто в том, что народ утратил национальное единство, пассионарность и влияние в России. Народ начал терять этнические стереотипы поведения, которые по Гумилеву – определяющий критерий этнической принадлежности.

В литературе большинство авторов ставят вопрос об "объективной властности этнических норм", т. е. о том, насколько нормы обусловливают социальное поведение "человека этнического", независимо от каких бы то ни было типов "конвенций" или "авторитетности", субъективных воль, желаний и предпочтений индивидов и общностей.

Основное назначение и действие этнических норм, равно как и мотивация согласия личности с этими нормами, состоит в обеспечении существования и функционирования этноса в качестве организованного целого, а ее участников в качестве членов организационной системы, занимающих определенное положение в ее функциональной, операциональной и статусной структурах и обеспечивающих существование этноса как единого целого.

Для понимания и изучения психологических механизмов действия этнических норм важнейшим является факт осуществления этнофорами совместной деятельности, направленной на достижение целей, поставленных как этносом в целом, так и его членами в отдельности. Именно изучение закономерностей кооперированной деятельности, осуществляемой членами этнической группы, и позволяет выявить подлинные механизмы действия этнических ролей и норм.

Цель работы – рассмотреть этнические стереотипы мужского и женского поведения.

Задачи работы – представить общее понятие о стереотипах мужского и женского поведения; охарактеризовать стереотипы национальной культуры в межкультурном общении мужчины и женщины; изучить значение этнических стереотипов мужского и женского поведения.

1. Общее понятие о стереотипах мужского и женского поведени

У Льва Гумилева вводится понятие "Этнические стереотипы поведения". Они разные у всех народов, однако можно заметить и схожие черты, схожие проявления.

Так французы гурманы, любят наслаждения в еде и в прочем разном. Такие же были этнические стереотипы поведения и древних римлян. И тут можно говорить и типологии этносов, через типологию их этнических стереотипов поведения.

Правда, древних римлян мы живьем не застали, и судить о них можем только по "окаменелым стереотипам поведения", то есть по оставшемуся от них культурному пласту: литературе, скульптуре, праву.

Впрочем, культура - это не только пассивная субстанция, "окаменелость", но и активно творящая, воспроизводящая этнические стереотипы поведения среда. Взять хотя бы собор Василия Блаженного. Сам его вид будит в душе русского самые что ни на есть русские чувства. И недаром враги Руси-России во все века истребляли культурные творения русских. Например, больше всего каменных соборов во времена Киевской Руси было построено в западной части Руси, меньше - в восточной (в пропорции 10:1). Но сохранилось как раз в противоположной пропорции - 1:10.

Потому и современные жители западных областей древней Руси мнят себя не русами, не русичами, не русскими, а украинцами - нет культурного пласта, который бы способствовал воспроизводству этнических стереотипов поведения.

В период ухаживания, в первый брачный месяц и в дальнейшей супружеской жизни молодые люди должны учитывать особенности поведения своего партнера. Поведение мужчины и женщины имеет свою специфику, свои отличительные черты. Женщина не должна измерять мужчину своими мерками. Психология, характер у мужчин и женщин разные, и это всегда стоит учитывать. Существуют стандарты и стереотипы мужского и женского поведения, созданные всем ходом развития человечества.

Мужчина и женщина — противоположности, но противоположности взаимодополняющие и в своем сочетании образующие гармонию.

Они выступают прежде всего как два противоположных пола. Отсюда различия в динамике полового созревания, в физиологических циклах и ритмах. Однако в каждом человеке присутствует как мужское, так и женское начало, так как в зачатии плода участвуют как мужские, так и женские половые клетки. Следовательно, у женщин в той или иной мере присутствуют мужские черты, а у мужчин – женские. Поэтому, употребляемые социологами выражения "мужественные женщины" и "женственные мужчины" имеют под собой не только социальную, но и, прежде всего физиологическую природу.

Окончательное оформление стереотипов мужского и женского поведения происходит через семейное и общественное воспитание. Стандарты мужского и женского поведения закрепляются в семье, где растет ребенок. Именно родители являются для него первым образцом поведения. Манера общения, особые нюансы матери и отца отпечатываются на психике ребенка. Даже детские игрушки, будь то кукла для девочки или конструктор для мальчика, закрепляют стандарты поведения полов. То же самое относится и к одежде.

В обществе сложились определенные образцы, "модели" мужского и женского поведения. Культура разных народов формировала, так сказать свои различия в женском и мужском поведении. Однако мы часто недооцениваем роль обычаев, народных нравов, моральных норм – этих важнейших регуляторов нашего поведения. А именно они и определяют стереотипы мужского и женского поведения.

Женский или мужской стереотип поведения – это сложившийся в ходе культурно- исторического развития стандарт, предписанный общественным мнением и формирующийся в процессе воспитания. Это дает нам основание в определенной мере говорить о культуре мужского и женского поведения, которая характеризует конкретный образ осуществления "в моральной практике помыслов и чувств, степень их превращения в повседневную норму поступка".

Среди некоторой части населения бытует представление, что половое воспитание сводится лишь к санитарно- гигиеническим знаниям, касающимся половой жизни человека, к разъяснению детям анатомических и физиологических различий полов. Этим должны, мол, заниматься школа и различные медицинские учреждения. Подобное понимание полового воспитания крайне ограничено и односторонне.

В. Сатир считает, что половое воспитание "должно помочь развивающейся личности освоить роль мальчика или девочки, юноши или девушки, а в дальнейшем- роли не только мужчины или женщины, но и мужа и жены, отца или матери в соответствии с общественно- моральными принципами и гигиеническими требованиями".

Утрата четкости и определенности в стереотипах мужского или женского поведения может приводить к различным патологиям. Разумеется, это крайние случаи. Однако любое нарушение чувства пола затрудняет общение с другими людьми, ведет к неудачам в и семейной жизни.

Таким образом, подготовка молодежи к браку начинается с осознания своего пола, с усвоения стереотипов мужского и женского поведения.

Первая причина заключается в реализации принципа экономии усилий, характерного для повседневного человеческого мышления. Данный принцип означает, что люди не стремятся реагировать на окружающие явления каждый раз по-новому, а подводят их под уже имеющиеся категории. В этих случаях познавательный процесс остается на уровне обыденного сознания, ограничиваясь житейским опытом, основанным на типичных для данной общности представлениях. Окружающий человека мир обладает известными элементами единообразия, а отказ от стереотипов потребовал бы от человека постоянного напряжения внимания и превратил бы сам процесс жизни в бесконечную череду проб и ошибок, подчас небезопасных. Для продуктивного функционирования стереотипа необходимо расчленение индивидом окружающей действительности с помощью процессов категоризации. При этом категоризация может разворачиваться посредством либо когнитивных, либо аффективных, либо поведенческих составляющих психики индивида.

Вторая причина стереотипизирования связана с защитой групповых ценностей как чисто социальной функцией, реализующейся в виде утверждения своей непохожести, специфичности. Образно говоря, стереотипы — это крепость, защищающая традиции, взгляды, убеждения, ценности индивида, ему уютно за стенами этой крепости, ибо там он чувствует себя в безопасности. Поэтому любое посягательство на стереотипы есть покушение на безопасность индивида, он расценивает такие действия и как покушение на основы своего миропонимания.

Отсюда следуют два важных обстоятельства. Первое заключается в том, что функция защиты социальных (групповых) ценностей неизбежно требует от индивида пусть и непостоянного, периодического, импульсивного, но крайне необходимого обращения к вербальной форме подачи информации о ценностях своей группы и их отличиях от ценностей других групп. Если на уровне экономии усилий процессы категоризации могут идти бессознательно, то защита групповых ценностей требует знания этих ценностей, умения их выделить и обобщить.

Второе обстоятельство заключается в умении индивида отнести себя к конкретной, определенной из всего множества группе, ценности которой выступают точкой отсчета в процессах стереотипизирования. Именно поэтому социальную стереотипизацию следует рассматривать как функцию межгрупповой дифференциации, т. е. оценочного сравнения своей и чужой групп. Данная дифференциация может принимать две формы: противопоставления ("внутригрупповой фаворитизм") и сопоставления ("миролюбивая нетождественность"). В случае межэтнических контактов эта дифференциация может иметь принципиальное значение.

Концептуальные "этнические доминанты" негласно существуют во всех областях жизнедеятельности и в каждую отдельную эпоху воспринимаются этносом как единственно возможный способ общежития. Структура этнического стереотипа поведения проявляется в виде строго определенной системы отношений, отражающей разнообразные типы социальных связей в обществе. Изменения в жизни этноса обусловливают изменения в этнической организации его жизнедеятельности, внося коррективы в нормы поведения, в традиционно-мировоззренческие и социально-психологические установки и этнические представления. В качестве факторов изменения этнического поведения на уровне этнической группы могут выступать глобальные процессы, связанные с историческим развитием этноса, влиянием экономических, политических, демографических, религиозных, а также особенно обострившихся в последнее время экологических и техногенных факторов. Таким образом, стереотипы поведения этноса столь же динамичны, как и сам этнос. Об этом говорят и результаты исследований этнологов, фиксирующие довольно сильные вариации в поведении и установках на поведение представителей различных этнических групп.

Стандарты поведения в значительной степени коррелируют с реальной стратификацией общества. Тем не менее, социально одобряемые программы поведения не охватывают всей сферы поведения человека в обществе, поэтому некоторые стороны поведения, рассматриваемые традиционно как социально незначимые, остаются нерегламентированными, и именно они имеются в виду, когда говорится об индивидуальных особенностях субъекта деятельности, о своего рода "стилистике поведения". На упорядочение разнородных вариантов поведения работает центростремительная тенденция унификации поведения, выработка общепринятых стандартов поведения.

Стандарты и нормы определяются как исторически сложившиеся правила поведения, которым присущ и оценочный смысл. Различные типы культур по-разному диктуют субъективную ориентированность на норму: в одних случаях высоко оценивается "правильное поведение", в других поощряется стремление к оригинальности и необычности, основанное на возможности альтернативного поведения. Следует отметить, что именно эта субъективно-культурная вариативность норм и дает возможность существовать различным этническим оценкам относительно тех или иных поступков, т. е. нормы выступают как выражение некоей внешней точки зрения, в соответствии с которой данный поступок может быть охарактеризован. В случае же необходимости оценивания поступков индивида, принадлежащего к иному этносу, вступают в действие законы межэтнического взаимодействия.

Согласно концепции этногенеза Л. Н. Гумилева, типов взаимодействия может быть несколько, в зависимости от уровня этнической истории, отражающегося на содержании и динамике этнических стереотипов:

1. на уровне консорций — нестойкие этнические сочетания, слабо отражающиеся на этнических стереотипах;

3. на уровне конвиксий — деформированные этнические сочетания, при которых у отдельных индивидов можно наблюдать эффект "разбухания" нижних (аффективных) этажей этнических диспозиций, что безусловно сказывается на этнических стереотипах наименее социально и этнически толерантных членов конвиксий;

5. на уровне субэтносов — симбиозы, т. е. такие формы взаимополезного существования этносов, при которых этносы сохраняют свое своеобразие компенсацией "разбухания" нижних (аффективных) этажей этнических диспозиций конструктивными элементами национального самосознания и складывающейся национальной идеологии;

7. на уровне этносов — ксении, т. е. нейтральное сосуществование этносов при сохранении ими своеобразия, что мало сказывается на этнических стереотипах в силу адекватно выработанных национальных идеологий (речь идет о контакте этносов, принадлежащих одному суперэтносу).

На уровне же суперэтносов возможны еще четыре варианта этнического контакта, а значит, и соответствующие варианты развития этнических стереотипов:

1. В случае контакта пассионарно-ненапряженного этноса с пассионарно-напряженным этносом наиболее вероятна ассимиляция или вытеснение слабого этноса. Вариативность динамики этнических авто- и гетеростереотипов здесь весьма велика и зависит от всего комплекса указанных ранее факторов.

2. Два или более слабо пассионарных этноса в большинстве случаев находят взаимоприемлемый способ существования и не подавляют друг друга. Этнические стереотипы при этом мало подвержены влиянию, в основном изменяются когнитивные и поведенческие составляющие стереотипов.

3. Если контактирующие суперэтносы сильно, но одинаково пассионарны, то происходит метисация, причем деформируется поведенческая составляющая стереотипов. Как правило, в этом случае начинает нарастать тенденция к индивидуалистической стратегии поведения с утратой общих ценностных норм, идеалов, императивов, что неминуемо ведет к уничтожению одного из этносов.

4. Если же при контакте сильных, одинаково пассионарных этносов процесс метисации сопровождается пассионарным толчком, то возникает новый этнос с новыми авто- и гетеростереотипами.

Именно в межэтнических контактах на гранях субъект-субъектных отношений ярко проявляется такая особенность этнического стереотипа, как его антропостереотипичность, т. е. связанность с обликом индивида. Внешность, действительно, часто выступает практически важным признаком, несущим в себе информацию о национальности субъекта. Признаки, из которых слагаются и внешний облик и поведение (в том числе все богатство невербальной коммуникации: жесты, мимика, позы, дистанция при общении и т. д.), могут иметь осведомительное значение и выполнять регулятивную функцию. Соответствие (несоответствие) стереотипных представлений о внешности той или иной национальности сильно влияет на живучесть этнических гетеростереотипов. На уровне обыденного сознания нередко связываются облик представителей инонациональностей и якобы присущие отдельным чертам внешности психологические качества человека. Из этого неизбежно вытекает соответствующий набор сценариев, наиболее характерный в отношениях между стереотипизирующей и стереотипизируемой группами. Наличие определенного физического сходства у представителей одного этноса "работает" и на автостереотип, так как укрепляет мнение о едином происхождении и неизменности этноса в исторически обозримое время. Интересно, что исключительно на внешность обращают внимание в основном лица с начальным образованием, использующие антропологические признаки как этноконсолидирующие или этнодифференцирующие, в то время как у лиц с высшим образованием определение этнической принадлежности строится прежде всего на социокультурных параметрах.

2. Стереотипы национальной культуры в межкультурном общении мужчины и женщины

Лакунизированный характер может иметь соотношение вербальных и невербальных средств в мужском и женском вариантах этикета общения, по сути являющихся стереотипами поведения, характерными для того или иного общества. Например, адыгскому мужчине часто достаточно взгляда, мимического движения, жеста в тех ситуациях, в которых женщина не обходится без речевых действий. И вообще, следует заметить, что поскольку мужчина и женщина принадлежат к различным социальным группам и выполняют различные социальные роли, то общество ждет от них определенных моделей речевого поведения. Мужской тип коммуникации – это менее гибкая, но более динамичная и менее ориентированная на собеседника коммуникация. Наиболее распространенный жанр коммуникации у мужчин – беседа-информация, а у женщин – частная беседа. Женский тип коммуникации более ориентирован на собеседника, на диалог, на подчиненную роль в общении, где мужчина выбирает и меняет тему разговора.

С одной стороны, общество выработало такие стереотипы поведения, согласно которым женщина играет подчиненную роль при мужчине, она должна быть хорошей хозяйкой, способной выполнять любую работу, должна быть доброй, терпеливой, послушной, нежной, верной, красивой. Отсутствие мужа в этой модели рассматривается как отход от нормы, а уход от мужа – как бунт. С другой стороны, женщина при этом всегда негативно оценивается мужским обществом, свидетельством чему являются философские, исторические, литературные дискурсы, политические события.

Язык зафиксировал патриархальную установку: в нем прочно закрепились стереотипы, согласно которым женщине присуще многие пороки, поэтому сравнение с ней мужчины – всегда несет негативную окраску: болтлив, любопытен, кокетлив, самовлюблен, капризен, истеричен как женщина, женская логика; женщину же сравнение с мужчиной только украшает: мужской ум, мужская хватка, мужской характер. Женщине приписывается неумение дружить и хранить тайны, глупость, алогичность: бабе дорога от печи до порога, бабьи умы разоряют дома; в английском языке: A woman's advice is best at a dead lift (у бабы волос долог, да ум короток). В многочисленных пословицах и поговорках о женщинах сквозит пренебрежение и покровительственный тон: мое дело сторона, а муж мой прав; мужнин грех за порогом остается, а жена все домой несет; женщина льстит – лихое норовит; в английском языке: If I never see you again, it’ll be too soon (баба с возу – кобыле легче).

В подгруппу кинесических лакун могут входить мимические лакуны, возникающие при несовпадении мимических кодов, существующих в тех или иных культурах. Одним из мимических знаков является улыбка. В различных культурах улыбки могут, в зависимости от существующих этикетных норм, иметь различную иконографию и значения.

В наше время, когда международные контакты становятся все более массовыми и интенсивными, проблема улыбки неожиданно встала особенно остро. Одна из странных особенностей представителей русской культуры в глазах Запада – это мрачность, неприветливость, отсутствие улыбки. Русские не улыбаются, они неулыбающаяся нация, и поэтому с ними надо быть настороже: от этих мрачных типов можно ожидать чего угодно.

Русские же люди, попав в англоязычный мир, недоумевают по поводу улыбок. Мы с удивлением отмечаем, что в западном мире улыбаются всем, всегда и везде. В представлении русских людей улыбка является неотъемлемой частью западной культуры, неразрывно связанной с нормами поведения. Следовательно, мы можем назвать улыбку стереотипом, поскольку в умах того или иного народа (здесь имеется в виду русский народ) она вызывает совершенно конкретные ассоциации с представителями западного мира. В западном мире вообще и в англоязычном в особенности улыбка – это знак культуры (культуры в этнографическом смысле слова), это традиция, обычай: растянуть губы в соответствующее положение, чтобы показать, что у вас нет агрессивных намерений, вы не собираетесь ни ограбить, ни убить. Это способ формальной демонстрации окружающим своей принадлежности к данной культуре, к данному обществу. В западном мире улыбка одновременно и формальный знак культуры, не имеющий ничего общего с искренним расположением к тому, кому ты улыбаешься, и, разумеется, как и у всего человечества, биологическая реакция на положительные эмоции; у русских – только последнее.

3. Значение этнических стереотипов мужского и женского поведения

Поведение мужчины и женщины имеет свою специфику, свои отличительные черты. Женщина не должна измерять мужчину своими мерками. Психология, характер у мужчин и женщин разные, и это всегда стоит учитывать. Существуют стандарты и стереотипы мужского и женского поведения, созданные всем ходом развития человечества.

Окончательное оформление стереотипов мужского и женского поведения происходит через семейное и общественное воспитание. Стандарты мужского и женского поведения закрепляются в семье, где растет ребенок. Именно родители являются для него первым образцом поведения. Манера общения, особые нюансы матери и отца отпечатываются на психике ребенка. Даже детские игрушки, будь то кукла для девочки или конструктор для мальчика, закрепляют стандарты и поведения полов. То же самое относится и к одежде.

Женский или мужской стереотип поведения – это сложившийся в ходе культурно-исторического развития стандарт, предписанный общественным мнением и формирующийся в процессе воспитания. Это дает нам основание в определенной мере говорить о культуре мужского и женского поведения, которая характеризует конкретный образ осуществления "в моральной практике помыслов и чувств, степень их превращения в повседневную норму поступка".

Таким образом, гендерные стереотипы в коллективном общественном сознании закреплены прочно и меняются медленно. Стереотипы-предрассудки в течение жизни воздействуют на каждого человека. Представления о мужественности и женственности и присущих им свойствах существуют в каждой культуре, им отводится важное место в фольклоре, обрядах, сознании.

Вместе с тем стереотипизация не одинакова в разных культурах. Также различаются социальные роли мужчин и женщин. Они, как правило, регламентированы; такая регламентация стереотипизируется, а затем функционирует в коллективном сознании по схеме "правильное-неправильное". Одним и тем же действиям человека в зависимости от его пола придается различное содержание в разных культурах; одно и тоже содержание находит различное выражение в поступках. Стереотип выполняет роль программы поведения, которую закладывает детям семья и окружение. С детства их не только одевают по-разному, но и по-разному к ним относятся в зависимости от того, мальчик это или девочка, а также устанавливают различные правила поведения: "Дай сдачи, ты же мальчишка!" — закладывая тем самым будущее агрессивное поведение; "Не плачь, ты же не девочка!" — провоцируя отношение к девочке как к слабому, "низшему" существу. Требование: "Будь опрятной, ты же девочка!" — как бы подразумевает, что мальчикам не следует быть чистыми и опрятными, а наставление: "Веди себя тише, будь скромнее, ты же девочка!" — накладывает ограничения на инициативу девочек, подразумевая, что это плохо. Примеры можно продолжить. Эти разные в зависимости от пола правила, затем поддерживаются всеми общественными институтами: начиная с детского сада, школы, армии и заканчивая различными государственными учреждениями. Не последнюю роль в этом процессе играет массовая культура. Так постепенно формируются стереотипные роли мужчины и женщины, которые и общество и сами носители начинают считать урожденными, исконно свойственными женщине или мужчине.

В общественном сознании россиян образ женщины однозначно ассоциируется с материнством, тогда как аналогичные ассоциации мужчины с родителем, как правило, отсутствуют. Кроме того, согласно ряду исследований, у женщин, сочетающих обязанности материнства с выполнением профессиональных функций, нередко возникает чувство вины как следствие ощущения собственной несостоятельности в реализации своего "истинного предназначения". Однако у мужчин ничего подобного не наблюдается, поскольку общество определяет для них иное пространство приложения сил и возможностей. Тем самым мужчины оказываются вытесненными на периферию семейной жизни и процесса воспитания подрастающего поколения, хотя большинство из них в реальности являются отцами.

Психологические, философские, культурологические и др. исследования убедительно доказывают тот факт, что институт родительства — это продукт социального конструирования, отражающий специфику нормативных представлений о ролевых моделях поведения и функциях мужчин и женщин. В традиционном патриархатном обществе (к нему безусловно относится и Россия) воспитание мальчика ориентировано на некий мужской идеал, включающий в себя ряд характеристик, среди которых: не унижаться, занимаясь "женскими" делами, в том числе и уходом за детьми (последнее маркируется как женская обязанность); превосходство над другими; отказ от проявления переживаний, сочувствия и эмоциональной поддержки; демонстрация силы, а при необходимости и насилия; зарабатывание денег. Этот идеал бесконечно тиражируется массовой культурой, и в нем абсолютно нет места мужчине — воспитателю детей. Именно поэтому мужчина, посвятивший себя педагогической деятельности, расценивается как "неправильный", а освоение мужчиной функции родителя осуществляется по весьма узкому сценарию: отец — карающая рука, кормилец семьи, удаленный от своих детей.

Существующая на сегодняшний день воспитательная практика мальчиков и девочек позволяет говорить об однозначной ориентации первых на инструментальные роли, тогда как в отношении вторых уже можно заметить некоторые попытки отказа от традиционной модели. За современными женщинами признается возможность выполнения ими "мужских" ролей, правда при условии одновременного выполнения экспрессивных "женских". Иными словами, традиционные функции отцовства (материальное обеспечение семьи) в настоящее время все чаще являются взаимозаменяемыми, а функции материнства (эмоциональная поддержка детей, забота об их психологическом благополучии) — нет.

Заключение

Этнические стереотипы должны также рассматриваться как предмет семантико-информационного анализа. Они всегда социальны, т. е. их поведенческая составляющая реализуется в обществе через этнофора, который выступает частью общности со всей совокупностью присущих ей социокультурных механизмов и особенностей социальной организации. Стереотипы не существуют вне индивида, т. е. они психологичны по локусу существования, но носитель стереотипов всегда вариативен в поведении как в историческом, так и в этническом пространстве. Это обусловливает семантическую неоднозначность реализующегося в субъект-субъектных отношениях стереотипа. а тем самым происходит своеобразный "коллективный отбор" и межпоколенная трансляция наиболее адекватных и полезных для данного этноса авто- и гетеростереотипов. Такое информационно-семантическое понимание стереотипа базируется на представлении об этносе как о своеобразном пространственно-ограниченном "сгустке" специфической культурной информации. Межэтнические контакты рассматриваются как обмен информацией, а этнический стереотип - как своеобразный элементарный сигнал. Информационно-семантическое понимание этноса имеет под собой основание в силу того, что информация является неотъемлемым свойством материи и может выступать как форма ее существования. Именно в рамках данного подхода и может быть разрешена проблема истинности этнических стереотипов.

Вопрос о соотношении понятий "стереотип", "установка", "предрассудок", несмотря на сравнительно давнюю историю исследований, является пока дискуссионным. Одни исследователи склонны рассматривать стереотип как когнитивный элемент установки. Другие отождествляют понятия "установка" и "стереотип". Третьи считают, что сначала у людей формируется установка, а затем стереотип наполняется соответствующим этой установке содержанием. Четвертые склонны считать стереотип формой выражения установки, которая придает стереотипу определенную направленность и интенсивность. Некоторые авторы под этническим предрассудком понимают прежде всего этнический стереотип, наполненный враждебным отношением к стереотипизируемой группе, при этом этнический стереотип представляется как результат этноцентрирования, т. е. четко выраженной склонности рассматривать ценности другого народа сквозь призму ценностей своего этноса.

В отечественной социальной психологии подход к данной проблеме разрабатывается в рамках теории отношений. Стереотип и установка рассматриваются как стадии созревания и становления психологических отношений, понимаемых как целостная система индивидуальных, избирательных, сознательных связей личности с различными сторонами объективной действительности.

Таким образом, обобщая результаты отечественных и зарубежных исследований, считаем, что:

1. Стереотип есть "необходимое зло", изначально присущее человеку и неизбежно искажающее реальность.

2. Стереотип лишь в крайне малой степени соответствует тем фактам, которые пытается отразить.

3. Стереотип близок к истине, хотя при попытках обобщения реальных фактов действительности происходит их определенное искажение.

4. Стереотип - это факт психологической реальности, детерминирующий межэтнические отношения независимо от того, соответствует ли он действительности или нет.

Источник: www.allbest.ru

Понравилось? Расскажи своим друзьям: